Женская сборная Швеции по волейболу

Сборная Швеции
Конфедерация	CEV
Национальная федерация	Svenska Volleybollförbundet
Первый официальный матч	Швеция — Турция 0:3 (Стамбул (Турция), 26.10.1967, ЧЕ)
Место в рейтинге FIVB	125—143-е
Тренер	Тина Селиндер-Нюгрен
[www.volleyboll.se/ Официальный сайт]

Женская национальная сборная Швеции по волейболу (швед. Sveriges damlandslag i volleyboll) — представляет Швецию на международных соревнованиях по волейболу. Управляющей организацией выступает Шведская федерация волейбола (швед. Svenska Volleybollförbundet — SVF).

История

Волейбол появился в Швеции сразу после Второй мировой войны благодаря переселенцам из Латвии и Эстонии и деятельности Ассоциации молодых христиан (YMCA). В 1946 году Шведским спортивным союзом в Стокгольме были организованы первые курсы по обучению волейболу. В 1961 основана Шведская федерация волейбола, через год вступившая в ФИВБ. С 1962 проводятся чемпионаты страны среди мужских и женских команд.

Свой первый матч женская волейбольная сборная Швеции провела 3 мая 1964 года в Мальмё против национальной команды Дании и уступила 0:3. В 1965 шведские волейболистки одержали первую победу, переиграв в товарищеском матче сборную Норвегии.

В 1967 году женская сборная Швеции впервые вышла на официальную международную арену, приняв участие в чемпионате Европы, который проходил в Турции. В стартовом поединке шведки уступила хозяйкам соревнований со счётом 0:3. Всего же на своих дебютных соревнованиях волейболистки Швеции провели 8 матчей и во всех проиграли, сумев взять лишь один сет в последнем матче на турнире в игре против сборной Швейцарии. Итог — последнее 15-е место.

На следующем чемпионате Европы, проходившем в 1971 году в Италии, шведки также были среди команд-участниц и уже с бо́льшим успехом. На предварительном этапе сборная Швеции уступила командам СССР и Швейцарии, а в утешительном турнире из 5 матчей выиграли три, заняв в итоге как и в предыдущем чемпионате 15-е место, но уже среди 18 сборных.

После введения отборочных турниров континентальных первенств женская сборная Швеции лишь раз сумела квалифицироваться в основной турнир. В 1983 году шведские волейболистки уверенно выиграли путёвку на чемпионат, но на самом турнире выглядели явно слабее своих конкурентов. Во всех семи матчах чемпионата шведки уступили с общим счётом 2:21.

На протяжении последующих вот уже более 30 лет женская сборная Швеции в отборочных турнирах чемпионатов Европы участвовала нерегулярно и успехов не добивалась. В 2011 году шведские волейболистки впервые в своей истории приняли участие в олимпийской квалификации, а на чемпионаты мира до сих пор ни разу не заявлялись.

В настоящее время волейбол в Швеции из игровых видов спорта уступает в популярности прежде всего футболу, хоккею с шайбой, хоккею с мячом, гандболу и баскетболу.

Результаты выступлений

Олимпийские игры

В квалификации Олимпийских волейбольных турниров 1964—2008 сборная Швеции участия не принимала.

• 2012 — не квалифицировалась

Чемпионаты мира

В чемпионатах мира (основные и отборочные турниры) сборная Швеции участия не принимала.

Чемпионаты Европы

1949 — не участвовала 1950 — не участвовала 1951 — не участвовала 1955 — не участвовала 1958 — не участвовала 1963 — не участвовала 1967 — 15-е место 1971 — 15-е место 1975 — не участвовала 1977 — не квалифицировалась 1979 — не участвовала 1981 — не квалифицировалась 1983 — 12-е место 1985 — не квалифицировалась 1987 — не квалифицировалась

1989 — не квалифицировалась 1991 — не квалифицировалась 1993 — не квалифицировалась 1995 — не участвовала 1997 — не участвовала 1999 — не квалифицировалась 2001 — не участвовала 2003 — не квалифицировалась 2005 — не квалифицировалась 2007 — не квалифицировалась 2009 — не участвовала 2011 — не квалифицировалась 2013 — не квалифицировалась 2015 — не квалифицировалась

Кубок весны

Женская сборная трижды становилась призёром традиционного международного турнира Кубок весны (Spring Cup), который ежегодно (с 1962 для мужских и с 1973 для женских сборных команд) проводился по инициативе федераций волейбола западноевропейских стран.

• 2-е место — 1980.
• 3-е место — 1977, 2006.

Состав

Сборная Швеции в отборочном турнире чемпионата Европы 2015 (май-июнь 2014)

№	Имя, фамилия	Год рождения	Рост	Амплуа	Клуб
1	Нелли Фредрикссон	1995	179	нападающая	«Энгельхольм»
2	Анна Харлин	1989	175	связующая	«Соллентуна»
3	Аида Рейзович	1987	185	центральная	«Ахен»
4	Юнна Вассерфаллер	1994	176	центральная	«Хюльте/Хальмстад» Хюльтебрук/Хальмстад
5	Ингрид Якобссон	1987	185	нападающая	«Стела Эду» Кале
7	Софи Сьоберг	1993	169	связующая	«Энгельхольм»
9	Ребекка Лазич	1994	186	нападающая	«Расинг Клуб де Канн» Канны
10	Изабель Хок	1999	194	нападающая	«Энгельхольм»
11	Александра Лазич	1994	186	нападающая	«Расинг Клуб де Канн» Канны
12	Фрея Морен	1990	182	центральная	«Линдесберг»
13	Сара Мальмлэв	1987	180	нападающая	«Линдесберг»
14	Юханна Эдберг	1987	163	либеро	«Эно» Валансьен
15	Диана Лундвалль	1996	174	центральная	«Соллентуна»
16	Стина Рикс	1997	183	центральная	«Истад»
17	Анна Хок	1996	179	нападающая	«Энгельхольм»

• Главный тренер — Тина Селиндер-Нюгрен.
• Тренер — Юнас Свантессон.

Ссылки

• [www.volleyboll.se/ Сайт Шведской федерации волейбола] (швед.)
• [www.cev.lu/Competition-Area/CompetitionTeamDetails.aspx?TeamID=8636&ID=701 Сборная Швеции на сайте CEV] (англ.)
• [iof3.idrottonline.se/SvenskaVolleybollforbundet/volleyboll/Landslag/Damlandslaget/ Сборная Швеции на сайте SVF] (швед.)

Отрывок, характеризующий Женская сборная Швеции по волейболу

– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.