Женское нательное бельё

Женское нательное бельё (женское нижнее бельё) — женская одежда, надеваемая непосредственно на тело и предназначенная для создания благоприятных гигиенических условий.

Происхождение

Первые попытки по созданию нижнего белья предпринимались в странах Древнего мира (Греция, Египет, Рим). Набедренную повязку носили мужчины, женщинам приходилось пропускать между ног ткань и прикреплять её к поясу, закрывающему бедра. В Древнем Риме носили туники, на которую надевали плащ или тогу. Для стройности грудь и бёдра обматывали бинтами. Женщины использовали кожаные нагрудные повязки, чем-то напоминающие современный бюстгалтер. В средние века женщины носили нижнюю рубашку из льна, хлопка или шерсти с длинными рукавами — камизу. В эпоху Возрождения простой крой заменяется усложнённым, добавляется шнуровка и повышается степень отделки.

Со второй половины XX века демонстрация нижнего белья на публике становится нормой. Нижнее бельё носит эстетический характер, переходя в произведение искусства. Французский модельер Шанталь Томасс предложила концепцию «верхнего нижнего белья» — нижнее бельё, как и другие виды одежды, стало средством самовыражения.

Разновидности

Из всех видов одежды женское нижнее бельё выделяется наибольшим разнообразием типов и фасонов, среди которых:

Бандо — внешне похоже на ленту из ткани, которую носят вокруг груди. Боди — цельный купальник с застежкой на крючках или кнопках снизу. Бюстгальтер — прикрывает, поддерживает и приподнимает грудь. Бюстье — бюстгалтер с косточками без бретелей, чашечки которого закрывают грудь только наполовину, совмещенный с коротким корсетом. Грация — корсет без шнуровки. Комбинация — объединение двух предметов: сорочки и панталон. Корсаж — часть женского платья, охватывающая верхнюю часть тела. Корсет — подтягивает талию и выпрямляет осанку. Колготки — чулки-рейтузы из шерсти, хлопка или синтетических материалов. Майка — трикотажная рубашка без рукавов.

Неглиже — лёгкое, простое домашнее платье. Нижняя юбка — лёгкая юбка, надеваемая под обычную юбку или платье. Ночная рубашка — вид нижнего белья для сна. Панталоны — закрывают тело книзу от пояса, обычно до колен. Пеньюар — разновидность женского халата. Подвязки — полоска эластичной ткани, чтобы чулок не сползал с бедра. Пояс для чулок — пояс на застёжке, к которому крепятся подвязки для чулок. Сорочка — из легкой ткани для верхней части тела. Тедди — соединенный с трусиками бюстгальтер, своеобразный кружевной вариант слитного купальника. Топ — открытая короткая маечка. Турнюр — вид подушечки, которая подкладывалась под платье для придания фигуре пышности

Женские трусы трусы-шорты — с одинаковой высотой передней и боковой деталей. слип — это закрытые трусики, полностью закрывающую ягодицы. стринги — задняя деталь таких трусов представляет собой узкую полоску. танга — с высокой линией бедра, боковая деталь — тонкую полоску. тонг — маленькие трусики, стремящиеся минимально прикрыть зону бикини. Халат — длиннополая одежда, запахивающаяся или застёгивающаяся сверху донизу. Чулки — вид одежды для нижней части ног.

См. также

• Нательное бельё
• Мужское нательное бельё

Отрывок, характеризующий Женское нательное бельё

– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.