Женщина, которая поёт

Женщина, которая поёт
Жанр	музыкальный фильм, мелодрама
Режиссёр	Александр Орлов
Автор сценария	Анатолий Степанов
В главных ролях	Алла Пугачёва Алла Будницкая Александр Хочинский Николай Волков
Оператор	Игорь Гелейн, Владимир Степанов
Композитор	Алла Пугачёва Александр Зацепин Леонид Гарин
Кинокомпания	Мосфильм
Длительность	79 мин.
Страна	СССР СССР
Год	1978
IMDb	ID 0169403
Выход фильма «Женщина, которая поёт»

К:Фильмы 1978 года

Внешние изображения
	[3.bp.blogspot.com/-R9zDm2VZoq0/UNcZGUcjDXI/AAAAAAAAGSk/fVI99K0gL5Y/s1600/33283.jpg Советский постер фильма]
	[www.alla-superstar.ru/infografiya/muzej/museum/lot/392.html Чехословацкий постер фильма]
	[www.filmweb.pl/film/Gwiazda+estrady-1977-225194#poster-1 Польский постер фильма]
	[www.pugacheva-disc.ru/displayimage.php?album=95&pos=0 Обложка DVD-издания (2008 год)]
	[www.pugacheva-disc.ru/displayimage.php?album=8&pos=0 Обложка миньона «Песни А. Зацепина из кинофильма „Женщина, которая поет“» из серии «Мелодии экрана» (1978 год)]
	[helenga.ru/aforizmi/zhenshhina-kotoraya-poet-alla-pugacheva Кадр из кинофильма (Анна Стрельцова исполняет песню «Да»]

«Же́нщина, кото́рая поёт» (рабочее название — «Тре́тья любо́вь») — советский кинофильм 1978 года. Является музыкальной мелодрамой и полубиографией Аллы Пугачёвой, где героиня представлена под именем Анны Стрельцовой. Повествует о судьбе эстрадной певицы. Несколько раз у неё возникает желание бросить сцену, так как ей кажется, что у неё нет материала, на котором она могла бы полностью раскрыть свой талант. Но она ищет и находит свой стиль, свой жанр, свои песни. Она проходит непростой жизненный путь: расстаётся с мужем, становится матерью и, наконец, переживает большое сильное чувство.

Всесоюзная премьера фильма состоялась 2 марта 1979 года. По итогам советского кинопроката 1979 года фильм занял первое место, собрав 55 миллионов зрителей, а исполнительница главной роли Алла Пугачёва по результатам опроса журнала «Советский экран» была названа «Лучшей актрисой года». При этом сам фильм занял только 53 место в голосовании за лучший фильм года. «Женщина, которая поёт» занимает 27-е место по посещаемости за всю историю советского кинопроката.

После выхода в прокат фильм получил множество отзывов и рецензий в советской прессе, как положительных, так и отрицательных и вызвал бурную полемику в обществе, однако не столько вокруг себя, сколько вокруг Аллы Пугачёвой.

Сюжет

Фильм начинается с эпизода, когда популярная эстрадная певица Анна Стрельцова (Алла Пугачёва) снимается на центральном телевидении. Она исполняет песню о самой себе, о том, что несмотря на сложившиеся вокруг неё слухи — она такая же как все, кому она поёт.

Далее действие фильма переносится в прошлое и разворачивается в то время когда Стрельцова была ещё никому неизвестной и начинающей певицей. Она участвует в репетиции некой эстрадной программы, но недовольная тем, как обращается с ней режиссёр, она покидает репетицию заявив, что уходит отдыхать. Она проводит время с мужем Валентином, у которого отпуск. Во время отдыха на пляже она читает журнал и натыкается на стихотворение «Той женщине, которую люблю», из которого, по её мнению, могла бы получится хорошая песня.

Проходит время. Стрельцова гастролирует во многих городах, а также принимает участие в эстрадном шоу. Во время одного из разговоров с мужем она сообщает ему, что беременна, а также, что она ушла из программы. Она жалуется мужу, что у неё нет главной песни. Муж называет Стрельцову «сумасшедшей» за то, что она ушла из группы, у которой, по его мнению, настоящий большой успех. Так же Валентин говорит Анне, что из неё никогда не получится хорошей матери. Не долго думая, Стрельцова уходит от мужа. Валентин говорит ей, что она всё равно вернётся к нему, имея в виду то, что такие уходы — обычное дело для Анны. Однако Стрельцова обещает не возвращаться. Что и делает. Родив дочь, Стрельцова сидит дома. К ней в гости приходят бывшие коллеги и их новый руководитель. Они основали новую группу «Ритм» и упрашивают Стрельцову выручить их — принять участие в концерте. Поначалу певица отказывается, ссылаясь на дочь. Однако после уговоров всё же соглашается. На концерте Стрельцова должна исполнить быструю ритмическую песню, однако на вступительном проигрыше она обрывает музыкантов и просит у зрителей разрешения спеть другую песню. Она поёт песню, в которой как бы обращается к бывшему мужу — чтобы он скорее приехал и навестил дочь. С этого выступления начинается новая карьера Анны Стрельцовой — сольная, а бывший коллектив превращается в аккомпанирующий состав певицы.

На одной из репетиций Стрельцова случайно встречается с известным поэтом Андреем, автором того самого стихотворения «Той женщине, которую люблю». После одного из концертов Анна просит Андрея дописать это стихотворение, чтобы из него получилась песня. Поначалу Андрей отказывается, мотивируя это тем, что он не пишет песен, а сочиняя стихи, менее всего предполагает, что их кто-то будет петь. Стрельцова вспыльчиво реагирует на отказ поэта, и после этого сам Андрей просит певицу зачитать стихотворение. Поэт предлагает Стрельцовой изменить строчки «которую люблю» на «которая поёт». Так, рождается новая песня, с которой Стрельцова участвует в эстрадном конкурсе и побеждает.

После победы на конкурсе к Стрельцовой приходит популярность. Она часто снимается на телевидении. Во время встречи со своей подругой и бывшей коллегой Машей она узнаёт, что Валентин теперь живёт с ней. Анна реагирует неоднозначно, а уходя на съёмки, желает Валентину и Маше счастья. Между тем, у Стрельцовой с Андреем завязываются романтические отношения. Однако из-за того, что Андрей улетает из Москвы, этим отношениям не суждено вырасти в нечто большее. Стрельцова приходит в аэропорт проводить Андрея. После того, как поэт уходит на посадку, певица начинает плакать, но в этот момент к ней подходит сотрудник аэропорта с просьбой дать автограф. Анна приходит в себя и покидает аэропорт. Выходя из здания, Стрельцова видит Машу, но проходит мимо.

Заключительные эпизоды фильма показывают, что Стрельцова набрала невероятную популярность и теперь является звездой № 1 советской эстрады. Она гастролирует в крупных городах, выступает в больших залах и имеет большой успех у зрителей. Однако несмотря на всё это она является одинокой женщиной и несчастна в личной жизни.

Съёмочная группа

• Режиссёр: Александр Орлов
• Сценарист: Анатолий Степанов
• Оператор: Игорь Гелейн, Владимир Степанов
• Художник: Валентин Вырвич
• Монтажёр: О. Рут
• Композиторы:
  • Фоновая музыка: Алла Пугачёва
  • Музыка песен: Алла Пугачёва, Александр Зацепин, Леонид Гарин
• Авторы текстов песен — Леонид Дербенёв, Алла Пугачёва, Кайсын Кулиев (перевод Наума Гребнева), Наум Лабковский, Уильям Шекспир (перевод Самуила Маршака)
• Директор фильма: Виталий Кривонощенко

В ролях:

• Алла Пугачёва — Анна Стрельцова
• Алла Будницкая — Маша, подруга Анны
• Николай Волков — Андрей, поэт
• Александр Хочинский — Валентин, муж Анны
• Вадим Александров — Иван Степанович Климкин (Степаныч), администратор
• Леонид Гарин — Лёня, руководитель ансамбля
• Владимир Шубарин — танцор
• Юрий Белов — пассажир в самолёте
• Илья Рутберг — Михаил, руководитель танцевально-инструментального ансамбля
• Алексей Панькин — эпизод
• Виктория Духина — эпизод
• Александр Орлов — телережиссёр*
• Татьяна Коршилова — ведущая конкурса, объявляет Анну Стрельцову*
• Арно Бабаджанян — член жюри конкурса*
• Элеонора Беляева — член жюри конкурса*
• Александр Авилов — один из участников ансамбля*
• Толгат Тухтамышев — один из участников ансамбля*
• Александр Литвиненко — один из участников ансамбля*

Музыка в фильме

Фоновая музыка

Изначально писать фоновую музыку к фильму должен был Александр Зацепин. Однако во время съёмок фильма между Зацепиным и Пугачёвой произошёл конфликт из-за того, что она, не предупредив его заранее, без его ведома включила свои песни (под псевдонимом Борис Горбонос) в картину. Из-за этого Зацепин отказался быть композитором фильма, однако согласился оставить в фильме свои песни. В итоге вся фоновая музыка была написана Аллой Пугачёвой.

Фоновой музыкой в картине являются две композиции, впоследствии ставшие песнями в репертуаре Пугачёвой. Эпизод с ребёнком, а также объяснение с Андреем и репетицию перед конкурсом сопровождает мелодия, впоследствии ставшая песней «Я тебя никому не отдам» (музыка Аллы Пугачёвой, слова Марии Куликовой, появилась в репертуаре певицы в 1987 году). В сцене последнего разговора Стрельцовой с мужем за кадром звучит вокализ на эту мелодию.

На последних минутах фильма видеоряд прохода Стрельцовой по смотровой площадке на Воробьёвых горах, по Парку Победы в Тольятти, концерта во дворце спорта «Волгарь» в Тольятти сопровождает мелодия, которая впоследствии стала песней «Все силы даже прилагая» (музыка Аллы Пугачёвой, слова Евгения Евтушенко, появилась в репертуаре певицы в 1978 году).

Песни

№	Название	Слова	Музыка	Длительность
1.	«Песенка про меня»	Леонид Дербенёв	Александр Зацепин
2.	«Если долго мучиться» (Фрагмент)	Леонид Дербенёв	Александр Зацепин
3.	«Этот мир»	Леонид Дербенёв	Александр Зацепин
4.	«О любви не говори»	Наум Лабковский	Моисей Феркельман
5.	«Приезжай»	Алла Пугачёва	Алла Пугачёва
6.	«Про эстраду»	Леонид Дербенёв	Александр Зацепин
7.	«Ты не стал судьбой»	Леонид Дербенёв	Александр Зацепин
8.	«Женщина, которая поёт»	Кайсын Кулиев (перевод Наума Гребнева)	Алла Пугачёва, Леонид Гарин
9.	«Сонет № 90»	Уильям Шекспир (перевод Самуила Маршака)	Алла Пугачёва
10.	«Да»	Леонид Дербенёв	Александр Зацепин

Также в фильме должна была прозвучать песня «В роще калиновой» на музыку Аллы Пугачёвой и стихи Юнны Мориц, однако поэтесса запретила использовать песню на свои стихи в фильме. Впоследствии на первоначальную музыку этой песни Пугачёвой был положен другой текст — стихотворение Олега Милявского и в репертуаре Пугачёвой появилась песня «Папа купил автомобиль». Кроме этого, в эпизоде концерта в Клубе железнодорожников перед песней «Приезжай» звучат вступление и несколько первых тактов песни «Что было однажды», которая записывалась Пугачёвой для кинофильма «31 июня», но так и не прозвучала в нём.

Текст песни «Женщина, которая поёт» изначально был написан поэтом Кайсыном Кулиевым на балкарском языке, переведён на русский язык Наумом Гребневым и назывался «Женщине, которую люблю». Пугачёва убрала два куплета, изменила обращение с третьего на первое лицо и изменила последнюю строчку в куплетах.

Песня «Если долго мучиться» записывалась для кинофильма «Повар и певица» (1978) и прозвучала там полностью. Согласно изначальному замыслу, в «Женщине, которая поёт» этой песни не должно было быть.

Видео

В 1980-е фильм начал выпускаться на видеокассетах видеопродукцией «Видеопрограмма Госкино СССР». С 1990 года фильм перевыпущен на видеокассетах кинообъединением «Крупный план» в антологии «Мосфильм».

См. также

• Пришла и говорю (фильм)
• За двумя зайцами (мюзикл)

Ссылки

• «Zhenschina, kotoraya poyot» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.mosfilm.ru/Page.aspx?id=74cb2a38-658b-4ef0-bdfb-bee87ea3a987&movieid=370b9d80-835e-4ec3-addd-f70c3f6a445c&lang=ru «Женщина, которая поёт»] в каталоге «Мосфильма»

Отрывок, характеризующий Женщина, которая поёт

Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…