Женщины (фильм, 2008)
| Женщины | |
| The Women | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Дайан Инглиш |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Анастас Н. Мичос |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
«Picturehouse Entertainment» |
| Длительность |
114 мин. |
| Бюджет |
16,5 млн $ |
| Сборы |
50 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Женщины» (англ. The Women, 2008) — американская трагикомедия, ремейк одноимённого фильма 1939 года.
Сюжет
Компания болтливых скандалисток из высшего общества Нью-Йорка. Одной (Мег Райан) изменяет муж с продавщицей из парфюмерного отдела. Другие сплетничают. Третьи подают на развод.
Современная версия одноименного фильма 1939 года. В центре истории — обеспеченная женщина, не подозревающая об интрижке своего мужа с какой-то продавщицей, плюс ещё куча персонажей вроде любовниц, подруг и бывших. Со стороны казалось, что у Мэри Хайнс есть все основания считать себя счастливой и состоявшейся женщиной: у неё дом в Коннектикуте, милая 12-летняя дочь, муж — успешный бизнесмен с Wall Street и карьера дизайнера в фирме отца. Её лучшая подруга, Сильвия Фоулер, тоже была устроена в жизни — главный редактор журнала «Престиж», шкаф, полный одежды с подиумов, статус «арбитра стиля и вкуса» в Нью-Йорке и агрессивная позиция холостячки, которая её полностью устраивала. Или ей так казалось. Когда же Мэри обнаруживает, что у её мужа долгоиграющий роман с продавщицей парфюмерного отдела, весь её мир рушится в одночасье… В этот момент Мэри больше всего нужна поддержка её лучших подруг…
Интересные факты
Все персонажи в фильме — женщины. Даже в массовых сценах в магазинах, салонах и на улицах Манхеттена нет ни одного мужчины. Лишь в финальной сцене — в родильном отделении госпиталя — одна из главных героинь в неимоверных муках производит на свет младенца мужского пола; хотя очевидных признаков, что новорождённого играет мальчик, не видно.
Прежде, чем съёмки были приостановлены в 2006 году, ходили слухи, что Аннетт Бенинг и Ума Турман рассматривались для роли Мэри Хэйнс и Кристал Аллен, соответственно. Кроме того, Лиза Кудроу и Энн Хэтэуэй вели переговоры на роли Мириан Ааронс и Peggy Day, но роли были вырезаны из конечного сценария.
В конце 1970-х ремейк 1939 классического был предложен звездам Джейн Фонде, Барбаре Стрейзанд и Фэй Данауэй , но это не было сделано.
Как и в версии 1939, фильм имеет полностью женский оттенок.
Маникюрша Таня (Деби Мейзар) рассказывает о встрече с Мадонной. Мейзар и Мадонна являются давними подругами, Мейзар появлялась в четырёх видеоклипах Мадонны: True Blue и Papa Don't Preach (1986), Deeper and Deeper (1992) и Music (2000).
У Блайт Дэннер, Марисы Томей, Куин Латифы, Уитни Хьюстон, Эшли Джадд и Сандры Буллок были все шансы на выигрыш для различных частей в фильме.
Заметно обильное использование зелёного цвета, от наборов цветов до реквизита и костюмов, почти в каждой сцене на протяжение всего фильма. В финальном шоу моды, за исключением моделей, почти каждый гость одет в зелёный.
В ролях
- Мег Райан
- Ева Мендес
- Аннетт Бенинг
- Джада Пинкетт Смит
- Бетт Мидлер
- Дебра Мессинг
- Кэрри Фишер
- Кэндис Берген
- Деби Мейзар
- Клорис Личман
- НиКоль Робинсон
- Наташа Алам
- Индиа Энненга
- Джилл Флинт
- Ана Гастейер
- Джоанна Глисон
- Памела Ламберт
- Киган Коннор Трейси
- Линн Уитфилд
Съёмочная группа и производство
- Режиссёр: Дайэн Инглиш
- Сценарий: Дайэн Инглиш, Клэр Бут Люс (пьеса), Анита Лос (сценарий 1939 года), Джейн Мерфин (сценарий 1939 года)
- Продюсеры: Дайэн Инглиш, Мик Джаггер, Билл Джонсон, Виктория Пирман
- Исполнительные продюсеры: Джим Сейбел, Бобби Шенг, Джеймс У. Скотчдопоул
- Оператор: Анастас Н. Мичос
- Художник: Джейн Маски
- Композитор: Марк Айшем
- Монтаж: Тиа Нолан
- Костюмы: Джон А. Данн
Производство «Picturehouse Entertainment» при поддержке «Inferno Distribution», «Jagged Films» и «New Line Cinema».
Напишите отзыв о статье "Женщины (фильм, 2008)"
Ссылки
- «Женщины» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Женщины (фильм, 2008)
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
