Жерлаш, Адриен де
| Адриен де Жерлаш | |
| Adrien Victor Joseph de Gerlache de Gomery | |
 | |
| Род деятельности: |
Полярный исследователь, |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Адрие́н Викто́р Жозе́ф, барон де Жерла́ш де Гомери́ (фр. Adrien Victor Joseph de Gerlache de Gomery) 2 августа 1866 г., Хасселт, Лимбург, Бельгия — 4 декабря 1934 г., Брюссель. Бельгийский полярный исследователь, офицер ВМФ Бельгии, более всего известен благодаря Антарктической экспедиции 1897—1899 гг. на судне «Бельжика».
Жизнь
Родился в древней дворянской семье в Хасселте, старший сын, образование получил в Брюсселе. Окончил École polytechnique (ныне разделён на Université Libre de Bruxelles и Vrije Universiteit Brussel) с дипломом инженера. В каникулы и вместо преддипломной практики работал на пароходах, курсировавших между Остенде и Дувром, а также на судах рыболовного флота. Получив диплом, вопреки семейной традиции и желанию отца, вступил в ряды военно-морского флота, и был удостоен первого унтер-офицерского чина 19 января 1886 г.
Окончил офицерское училище в Остенде, был назначен на гидрографическое судно «Бельжика». в 1890 г. получил звание лейтенанта. Во время службы впервые заинтересовался полярными исследованиями, в 1895 г. участвовал в плавании к Ян-Майену и восточному побережью Гренландии. Он получил приглашение Адольфа Эрика Норденшельда участвовать в шведской экспедиции в Гренландию, но она сорвалась из-за недостатка финансирования. В ответ Жерлаш предложил план собственной экспедиции.
Экспедиция 1897—1899 гг
Главным спонсором бельгийской экспедиции в Антарктику выступил король Леопольд II, крупное пожертвование обеспечило Географическое общество Бельгии, а также производители соды — фирма Эрнеста Сольвея. Программа экспедиции была весьма широкой: помимо географических и картографических работ, исследования Южного магнитного полюса, планировались колониальные захваты в Южном полушарии и поиски полезных ископаемых.
В 1896 г. Жерлаш купил норвежский китобоец Patria, переименованный в «Бельжику» (по названию римской провинции на территории Бельгии). Личный состав экспедиции был интернациональным, и включал в себя:
- Адриен де Жерлаш, бельгиец — начальник экспедиции.
- Жорж Леконт (Georges Lecointe), бельгиец — геофизик, первый помощник командира.
- Жюль Мелер (Jules Melaerts), бельгиец — второй помощник командира, лейтенант ВМФ.
- Руал Амундсен, норвежец — штурман «Бельжики».
- Хенрик Арктовский, поляк — геолог, океанограф и метеоролог.
- Эмиль Данко, бельгиец — геофизик.
- Эмиль Раковицэ, румын — биолог, зоолог, ботаник и спелеолог.
- Фредерик Кук, США — судовой врач и фотограф. В 1909 г. заявил, что достиг Северного полюса 21 апреля 1908 г.
- Антон Добровольский, поляк — метеоролог.
- Анри Сомерс, бельгиец — старший машинист.
- Макс ван Риссельберг, бельгиец — второй машинист.
- Луи Мишотт, бельгиец — кок.
- Адам Толлефсен, норвежец — матрос.
- Людвиг Яльмар Йохансен, норвежец — матрос.
- Энгельбрет Кнудсен, норвежец — матрос.
- Карл-Август Винке, норвежец — матрос. Погиб 22 января 1898 г., сорвавшись за борт.
- Йохан Корен, норвежец — матрос, исполнял обязанности ассистента биолога.
- Густав-Гастон Дюфур, бельгиец — матрос.
- Жан ван Мирло, бельгиец — матрос.
Отплыв из Антверпена, «Бельжика» в январе 1898 г. достигла побережья Земли Грейама, пройдя длинным путём через Магелланов пролив. Пройдя проливом, названным в честь судна, экспедиция пересекла Южный полярный круг 15 февраля 1898 г. Время было упущено, и 28 февраля судно было зажато льдами в Море Беллинсгаузена, началась незапланированная зимовка. Из-за неподходящего рациона питания на борту началась тотальная эпидемия цинги (её избежали только Кук и Амундсен, регулярно охотящиеся на тюленей). На борту не было полярной одежды (Амундсену пришлось сшить её из розовых шерстяных одеял), в жилых помещениях «Бельжики» поддерживалась температура ниже точки замерзания воды. Оказалось, что было взято ничтожное количество осветительного керосина, и люди сидели впотьмах. С 17 мая по 23 июля длилась полярная ночь, в ходе которой сошли с ума два матроса (один из них пошёл пешком в Норвегию). В ходе зимовки возник крупный конфликт между Жерлашем и Амундсеном, который самовольно взял командование на себя, и заявил, что не имеет с командиром ничего общего.
Дрейф продолжался 186 дней. 15 февраля 1899 г. лёд стал трескаться, и доктор Кук заставил команду прорубать вручную 900-метровый канал, чтобы освободить судно. 14 марта 1899 г. судно вышло из паковых льдов, и вернулось в Антверпен 5 ноября 1899 г.
Ход экспедиции был описан Жерлашем в книге Quinze Mois dans l’Antarctique (1901), удостоенной в 1902 г. премии Французской академии.
Последующая жизнь
В 1901 г. Жерлаш отправился на принадлежащий Франции о. Кергелен, но был отозван ещё в пути, поэтому он направился в Персидский залив, где команда занялась промыслом жемчуга. В том же 1902 г. он вошёл в состав антарктической экспедиции Жан-Батиста Шарко, но покинул его в бразильском Пернамбуку из-за конфликта.
В 1904 г. Жерлаш женился на Сюзанне Пуле. В этом браке было двое детей: Филипп и Мари-Луиза. В 1905 г. «Бельжику» выкупил герцог Филипп Орлеанский. Герцог и Жерлаш совершили на ней три экспедиции: в Восточно-Гренландское море (1905), Карское море (1907) и на Шпицберген и Землю Франца-Иосифа (1909). В 1913 г. Жерлаш развёлся с женой.
После начала Первой Мировой войны, Жерлаш активно принимал участие в обороне Остенде и борьбе с подводными лодками. В 1915—1916 гг. жил в Норвегии и Швеции, вербуя сторонников для движения для достижения независимости Бельгии.
28 декабря 1916 г. Жерлаш вторично женился на шведке Элизабет Хёйер, от которой в 1919 г. родился сын Гастон де Жерлаш (названный в честь брата Жерлаша, погибшего на фронте в 1915 г.), ставший известным полярным исследователем. В 1957 г. он основал первую бельгийскую исследовательскую станцию в Антарктиде.
После окончания войны, Жерлаш служил в Генеральном штабе, в 1926 г. назначен генерал-директором Бельгийского ВМФ, а с 1928 г. стал командующим ВМФ. Скончался от сальмонеллёза.
Память
В 2000 г. Международный астрономический союз присвоил имя Адриена де Жерлаша кратеру на видимой стороне Луны.
Источники и литература
- Adrien de Gerlache de Gomery: Le Voyage de la Belgica, Brüssel 1902
- Frederick A. Cook: Die erste Südpolarnacht 1898—1899 Kempten, Verlag d. Jos. Kösel’schen Buchhandlung 1903
- Georges Lecointe: In Penguin Country Société Belges de Librarie, Oscar Schepens & Cie, Editeurs, Brüssel 1904
- Hugo Decleir (red.): Roald Amundsens Belgica-dagboek. De eerste Belgische zuidpoolexpeditie, Hadewijch, Antwerpen/Baarn 1998
- [www.archive.org/details/belgiuminwartime00gerlrich Полный текст книги де Жерлаша «Бельгия в войне»]
Напишите отзыв о статье "Жерлаш, Адриен де"
Отрывок, характеризующий Жерлаш, Адриен де
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
