Жерминаль (роман)

Жерминаль
Germinal
Первое издание
Автор:	Эмиль Золя
Жанр:	роман
Язык оригинала:	французский
Оригинал издан:	1885
Предыдущая:	Радость жизни
Следующая:	Творчество

«Жермина́ль» — тринадцатый роман французского писателя Эмиля Золя, входящий в двадцатитомный цикл «Ругон-Маккары». Впервые опубликован в 1885 году.

Сюжет

Механик Этьен Лантье, изгнанный с железной дороги за поще­чину началь­нику, в поиске работы прибывает в шахтерский городок Монсу. Он показывает себя как умелый работник и быстро завоёвывает уважение окружающих. Между тем он влюбляется в Катрин, дочь Маэ, пожилого шахтёра, который помог Этьену устроиться в шахту.

Условия жизни и труда в шахте стремительно ухудшаются, и рабочие объявляют забастовку. Лидером забастовщиков становится Этьен. Молодой идеалист, сначала он относится к забастовке с энтузиазмом. Однако забастовка усугубляет нищету, начинается голод. Этьен не может отделаться от чувства вины.

В конце концов забастовка прекращается, фактически, на условиях работодателя. Но за день до этого Суварин, русский анархист, произвел диверсию, нарушив обшивку, защищающую шахту от затопления водой из водоносного горизонта. Поэтому в первый же день случается катастрофа: шахту затапливает. Кому-то удается спастись, но несколько человек, включая Этьена и его возлюбленную, остаются в шахте, уходят от потопа по боковым штрекам и остаются замурованными в толще земли. В конце романа Этьена спасают, но Катрин к тому времени уже мертва.

Память

В 1985 году, к 100-летию публикации романа «Жерминаль», во Франции была отчеканена юбилейная серебряная монета достоинством в 100 франков.

Отрывок, характеризующий Жерминаль (роман)

В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.