Жертвы межнационального противостояния в подмандатной Палестине до Арабо-израильской войны 1947—1949 годов

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Жертвы межнационального противостояния в подмандатной Палестине до Арабо-израильской войны 1947—49 гг.





Исторический фон

Во время Первой мировой войны союзные державы дали арабским лидерам гарантии независимости за военную помощь, которую арабы оказывали странам Антанты против Османской империи. В то же время, тоже за помощь, оказанную евреями[1], Великобритания приняла декларацию Бальфура, предусматривавшую создание «еврейского национального очага в Палестине». Арабские лидеры видели в этой декларации нарушение данных им гарантий. После войны Великобритания получила мандат Лиги Наций на Палестину, вскоре выделив из неё формально независимый эмират Трансиордания.

1920—1940 годы

После Второй мировой войны Великобритания передаёт палестинскую проблему на рассмотрение ООН. Согласно резолюции № 181 Генеральной ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 года о разделе британской колонии Палестина, на её территории должны были быть созданы два независимых государства — еврейское и арабское, а также Большой Иерусалим — территория, подконтрольная ООН. Евреи согласились на раздел, а арабы отказались его признавать и требовали создания в Палестине единого государственного образования.[2].

Арабо-израильская война 1947—1949 годов

Историки делят Арабо-израильскую войну 1947—1949 годов на два этапа: с момента решения ООН о разделе Палестины 29 ноября 1947 года (Резолюция № 181) до провозглашения независимости Израиля 14 мая 1948 года и с момента провозглашения независимости до подписания соглашений о прекращении огня с арабскими странами.

На первом этапе с 30 ноября 1947 года по 14 мая 1948 года еврейские и арабские военизированные формирования Палестины стремились к максимальному захвату территории и контролю над коммуникациями, занятию ключевых пунктов сразу же после ухода британских войск.

Список убийств, терактов, погромов и боев

В список включены инциденты со смертельным исходом, и не включены инциденты на уголовной почве.

1920-е

Дата Место Ответственность Жертвы
1 марта 1920 Тель-Хай арабы 8 евреев убито[3]
4—7 апреля 1920 Беспорядки 1920 года арабы 5 евреев[4] и 4 араба убито; 216 евреев, 18 арабов и 7 англичан ранено[3][5][6]
1—7 мая 1921 Беспорядки в Яффе и нападения арабов на Реховот, Петах-Тикву, Кфар-Сабу, Хадеру арабы, британские власти и полиция 48|арабов и 45 евреев убито; 140 евреев и 73 араба ранено. После стычек по случаю праздника Первого мая между арабскими и еврейскими социалистами, арабы напали на еврейских жителей[3][5][6]. События расследовались комиссией Хайкрафта.
23—24 августа 1929 Погром в Хевроне арабы (включая полицейских) 67 евреев убиты, включая женщин и детей, 53 — ранены и стали инвалидами, остальные изгнаны или бежали из города.
29 августа 1929 Погром в Цфате арабы, британская полиция (оставшаяся пассивной) от 18 до 21 еврея убиты, 80 ранены
август 1929 Палестинские беспорядки 1929 года в целом арабы, евреи, британские власти и полиция 133 еврея и 116 арабов убито; 339 евреев и 232 араба ранено[3][5][6][7].

1930-е

Дата Место Ответственность Жертвы
5 апреля 1931 кибуц Ягур «Чёрная рука» Нападение на жителей кибуца, возвращавшихся с сельскохозяйственных работ. Убиты 3 еврея и 4 — ранены[8].
1932 «Чёрная рука» Убиты 2 жителя еврейских поселений Бальфурия и Кфар-Хасидим.[8].
23 декабря 1932 мошав Нахалал «Чёрная рука» Группа арабов проникла в мошав и забросала гранатами жилой дом. Погибли отец и сын[8].
13 апреля 1936 арабы 1 еврей убит[9].
15 апреля 1936 Туль-Карем «Чёрная рука» от 2 до 3 евреев убиты[9][10][11]..
16 апреля 1936 Петах-Тиква арабы 2 еврея убиты[9].
17 апреля 1936 близ Петах-Тиквы евреи 2 араба убито в хижине близ Петах-Тиквы.[12][11]
19 — 22 апреля 1936 Яффо арабы 15 евреев убиты[10].
1 мая 1936 Хайфа арабы 2 еврея убиты[10].
13 мая 1936 Иерусалим арабы 2 пожилых еврея убиты в «Старом городе»[10].
16 мая 1936 Иерусалим арабы 3 еврея убиты при выходе из кинотеатра[10].
19 мая 1936 Иерусалим арабы 1 еврей убит в «Старом городе»[10].
25 мая 1936 Иерусалим арабы 1 еврей убит в «Еврейском университете»[10].
31 мая 1936 Иерусалим арабы 1 еврей убит в районе «Гиват Шауль»[10].
1 июня 1936 арабы 1 еврей — пассажир автобуса убит в результате обстрела[10].
16 июня-
17 июля 1936
арабы 9 евреев убиты, в основном, в результате обстрела автобусов. 75 тыс. деревьев, принадлежащих евреям, уничтожены[10].
13 августа 1936 Цфат арабы Зверски убиты Алтер (36), переписчик Торы, и 3 его детей: Яффа (9), Хава (7), Авраам (6)[13][14]
14 августа 1936 Дамун, район горы Кармель арабы 4 еврея из поселения Damoun были убиты в результате нападения «арабской банды»[15]
15 августа 1936 Яффо арабы Водитель еврей был убит в результате обстрела транспортного средства «арабской бандой»[16]
17 августа 1936 Тель-Авив арабы Давид Альбала (7 лет) был убит, ещё 24, включая детей, были ранены (из них 8 — тяжело), в результате обстрела пассажиров на остановке поезда «Яффо — Иерусалим» в Тель-Авиве[17][18][19]
17—18 августа 1936 граница Яффо — Тель-Авив евреи 1 армянин убит (армянка[20]), 5 арабов ранены в результате обстрела поезда Яффо — Иерусалим[21]
18 августа 1936 Яффо арабы 3 женщины, 2 из них — медсестры госпиталя в Яффо, убиты «арабскими террористами»[22]
18 августа 1936 Хайфа арабы Несколько арабов — христиан получили угрожающие письма от «арабских террористов» с требованием или финансово поддержать их, или присоединиться к ним.[23]
18 августа 1936 Петах-Тиква евреи 2 араба убито[20]
29 августа 1936 Тель-Авив арабы Водитель «Эггеда» на маршруте Тель-Авив — Бней-Брак был убит, 3 ранены[24][25]
6 марта 1937 Иерусалим арабы, евреи В шаббат местным арабом был тяжело ранен (по некоторым данным, позже скончался[уточнить]) один из евреев, молящихся у Стены Плача. Несколькими часами позже, в результате обстрела в соседнем районе Рехавия, один араб был убит, а второй ранен.[26]
март 1937 Бат-Ям евреи 2 араба убиты на пляже[27]
11 ноября 1937 Иерусалим евреи 2 араба убито и 5 ранено в автобусном парке.[28]
14 ноября 1937 окрестности Иерусалима евреи 10 арабов убито в ходе нападений, совершённых Иргуном в окрестностях Иерусалима[29][30]
29 декабря 1937 Тель-Авив арабы 2 еврея, муж и жена убиты в Тель-Авиве[31]
31 декабря 1937 дорога ЯффоИерусалим арабы 1 пассажир автобуса «Эггед» убит на маршруте Яффо-Иерусалим. Это был уже 5-й случай обстрела автобусов на этом маршруте за последние 10 дней[32]
28 марта 1938 дорога АккоЦфат арабы В результате обстрела автомобиля из засады погибли 4 еврея, в том числе ребёнок и две женщины.[33]
апрель 1938 дорога ХанитаНахария арабы В результате обстрела автомобиля из засады погибли 3 еврея.[33]
12 апреля 1938 евреи 2 араба и 2 британских полицейских погибли в результате взрыва бомбы в поезде Хайфа.[30]
17 апреля 1938 Хайфа евреи 1 араб погиб в результате взрыва бомбы в кафе[30]
17 мая 1938 дорога Иерусалим-Хеврон евреи Арабский полицейский убит во время нападения на автобус.[30]
24 мая 1938 Хайфа евреи 3 араба застрелены.[30]
26 июня 1938 Джаффа евреи 7 арабов погибли в результате взрыва бомбы.[30]
27 июня 1938 Хайфа евреи Убит один араб во дворе госпиталя.[30]
5 июля 1938 Тель-Авив евреи 7 арабов застрелены.[30]
5 июля 1938 Иерусалим евреи 3 араба убиты в результате взрыва бомбы в автобусе, 1 араб застрелен.[30]
6 июля 1938 Хайфа евреи 18 арабов и 5 евреев погибли в результате взрыва двух бомб на рынке.[30] Взрыв стал ответом «Иргуна» на осуждение и казнь 29 июня 1938 г. Шломо Бен Йосефа (англ.) за неудачную попытку (без разрешения руководства «Иргуна») покушения на жизнь пассажиров автобуса, следовавшего 21 апреля 1938 г. из Цфата в Рош-Пину. В свою очередь, акция Бен Йосефа была ответом на убийство 7 евреев в марте-апреле 1938 года в районе Акко, Нахарии, Цфата. Многие видные фигуры в ишуве и за рубежом обратились к британской администрации с просьбой помиловать осужденных, но решение изменено не было.[33] Сомнения в обоснованности ареста Бен Йосефа высказывались и в парламенте Великобритании[34].
6 июля 1938 арабы В Старом городе Иерусалима, Тулькареме и Рош-Пине в результате обстрела из засад было убито 5 евреев и 5 было ранено.[35]
8 июля 1938 Иерусалим евреи 4 араба погибли в результате взрыва бомбы.[30]
16 июля 1938 Иерусалим евреи 10 арабов погибли в результате взрыва бомбы на рыночной площади[30]
25 июля 1938 Хайфа евреи 53 араба погибли в результате взрыва бомбы на рыночной площади.[30][36]
26 августа 1938 Джаффа евреи 24 араба погибли в результате взрыва бомбы на рыночной площади.[30]
2 октября 1938 Погром в Тверии арабы 19 евреев убито, включая 11 детей.
27 февраля 1939 евреи 33 араба убиты в результате многочисленных нападений и взрывов в этот день[37]
29 мая 1939 Иерусалим евреи 5 арабов убиты в результате взрыва в кинотеатре.[30]
29 мая 1939 евреи 5 арабов убиты в результате нападения на деревню.[30]
2 июня 1939 евреи 5 арабов погибли в результате взрыва бомбы.[30][38]
12 июня 1939 Иерусалим евреи Погиб британский сапёр, пытавшийся обезвредить бомбу в почтовом отделении.[30]
16 июня 1939 Иерусалим евреи 6 арабов убиты в результате нескольких нападений.[30]
19 июня 1939 Хайфа евреи 20 арабов погибли в результате взрыва заминированного осла на рынке.[30][39]
29 июня 1939 евреи 13 арабов застрелены в результате нескольких нападений в течение одного часа.[30][40]
30 июня 1939 Иерусалим евреи 1 араб застрелен на рынке, 2 араба застрелены в деревне недалеко от Иерусалима.[30]
3 июля 1939 Хайфа евреи 1 араб погиб в результате взрыва бомбы.[30][41]
4 июля 1939 Иерусалим евреи 2 араба убиты.[30]
20 июля 1939 евреи 1 араб убит на вокзале в Джаффе, 6 арабов убиты в результате нескольких нападений в Тель-Авиве, 3 араба убиты в Реховоте.[30]
27 августа 1939 Иерусалим евреи 2 британских офицера погибли в результате взрыва мины.[30]
19361939 Арабское восстание 1936-1939 в целом арабы, евреи, британские власти и полиция 5,000 арабов, 415 евреев, около 200 англичан погибло[3]

19441947

Дата Место Ответственность Жертвы
27 сентября 1944 Иргун Примерно 150 членов Иргуна напали на 4 британских отделения полиции, число жертв неизвестно.[42]
29 сентября 1944 Иерусалим Иргун Британский офицер криминального отдела полиции убит.[42]
27 декабря 1945 Иргун 7 британских полицейских убито в ходе нападения на здание британской разведки в Иерусалиме и 1 солдат убит при нападение на британский военные лагерь в севреном Тель-Авиве.[43]
22 июля, 1946 Взрыв в гостинице Царь Давид в Иерусалиме. Иргун Погиб 91 человек, включая 41 араба, 28 англичан и 17 евреев; 46 ранены[44][45]
29 ноября 1947 Решение ООН о разделе Палестины
30 ноября 1947 Палестина арабы от 7 до 8 евреев убито, 7 ранено в целом по стране, на следующий день после решения ООН о разделе Палестины. Мэр Наблуса (Шхем) объявил о начале джихада[46][47][48][49] .
2 декабря 1947 Яффо — Тель-Авив арабы 7 евреев убито. Хагана объявила о мобилизации. Арабский легион усилил свои позиции в Яффо. В тот же день начался погром в Алеппо (Сирия)[46], в результате которого погибло 75 евреев[50][51].
3 декабря 1947 Яффо — Тель-Авив арабы, Хагана 7 евреев и 4 арабов убито, 75 человек ранено в результате шестичасовых столкновений[46].
7 декабря 1947 Абу-Гош арабы 19-летняя девушка убита при нападении на автобус[3].
3 декабря 1947 Яффские ворота, Иерусалим арабы Нападение на автобус, следующий в Еврейский квартал «Старого города». 1 еврей убито, 8 ранены[52].
8 декабря 1947 квартал ха-Тиква, Тель-Авив арабы После нескольких дней обстрелов снайперами и ответной реакции «Хаганы», британские войска заняли квартал, убив двух евреев. «Хагана» в ответ взорвала дом в соседней деревне. 8 декабря сотни арабов под руководством Хасана Саламе осадили квартал и подожгли несколько домов. Британские войска бездействовали. После прибытия подкреплений, «Хагана» отбила атаку. В результате погибли 60 арабов и 2 евреев.[53]
11 декабря 1947 Эль-Тира (близ Хайфы) Иргун 11 арабов убито. Согласно заявлению «Иргуна», жители были предупреждены, чтобы успеть эвакуировать женщин и детей[54]
10—11 декабря 1947 дорога Иерусалим — Хеврон арабы 10 евреев убито, 4 ранено при обстреле конвоя с продовольствием и водой для Гуш-Эциона[55][56]
13 декабря 1947 Яффо Иргун 6 человек убито и 25 ранено при взрыве бомбы у кинотеатра «Альхамбра»[57].
12[58] или 13 декабря[59] 1947 Иерусалим Иргун* 20 человек убито и 5 ранено при взрыве бочки с взрывчаткой[58]), или

5 человек убито и 47 ранено при взрыве двух бомб у Дамасских ворот. (*) "Предположительно, атака выполнена «Иргуном»([59]).

13 декабря 1947 деревня Йехудия (Yehudieh) Иргун 7 арабов убито и 10 серьёзно ранено при атаке на деревню Yehudieh. «Название деревни упоминалось в последнее время в связи нападениями на транспортные средства и убийством „number“ человек бандой Bedawi»[57].
14 декабря 1947 Bayt Nabala близ Рамла Арабский легион от 13 до 14 евреев было убито, 9 евреев, 2 англичанина и 1 араб ранены в результате нападения на военный конвой[3]
14 декабря 1947 дорога возле Лидды арабы 3 еврея застрелены и сожжены при нападении на грузовик «British Overseas Airlines»[60]
14(?) декабря 1947 Негев арабы 6 евреев убито, 4 пропали без вести[61]
14 декабря 1947 дорога Иерусалим — Хеврон арабы 1 еврей убит при обстреле конвоя с продовольствием и водой для Гуш-Эциона[56].
19 декабря 1947 перекресток Шаар ха-Гай арабы 1 еврей убит в «Bab el Wad» во нападения на конвой, направлявшемся в Иерусалим[3].
18, 20 декабря 1947 al-Khisas Хагана 11 арабов убито[3] в ходе ответных рейдов[46].
24 декабря 1947 Хайфа арабы, евреи 4 еврея были убиты арабскими снайперами, в ответных атаках были убиты 4 араба.[3]
25 декабря 1947 Хайфа арабы Арабский землевладелец убит за продажу земли евреям[46].
26 декабря 1947 перекресток Шаар ха-Гай арабы 7 евреев убито в конвое, направлявшемся в Иерусалим[3].
28 декабря 1947 Тель-Авив арабы, Иргун 4 еврея убиты в результате снайперского и минометного обстрела[3][62].
29 декабря 1947 Иерусалим Иргун от 11 до 13 арабов, 2 англичанина убито в результате взрыва у Дамасских ворот[3][46][63]
30 декабря 1947 Хайфа Иргун, арабы 6 арабских рабочих убито бомбой у нефтеперегонного завода в Хайфе. Это спровоцировало последовавшие тут же убийства еврейских рабочих завода (41 погиб и 49 получили ранения)[3][64].

1948

Дата Место Ответственность Жертвы
1 января 1948 Balad al-Shaykh (Хайфа) Пальмах от 17 (официальные данные[65]) до 70 арабов убиты[3] в качестве мести за убийство евреев в Хайфе 30 декабря 1947 года[64]; в результате ответного огня были убиты 3 боевика «Пальмаха»[65]
1 января 1948 Хайфа арабы 4 еврея убиты[3]
3 января 1948 Иерусалим арабы 3 еврея и 1 англичанин убиты[3]
4 января 1948 Яффо ЛЕХИ 14 арабов убито, 100 ранено в результате взрыва штаба «Арабского национального комитета»[46]
5 января 1948 Иерусалим Хагана от 15[46] до 20 арабов[66] убито при взрые отеля «Semiramis».
5 января 1948 Цфат арабы, евреи 4 араба убито в результате ответной атаки после нападения арабов на еврейский кавартал[3].
5 января 1948 Иерусалим Иргун от 15 до 20 арабов убито в результате взрыва у Яффских ворот[3][67]
10 января 1948 близ Явне Arab militants 11 евреев убито, 1 обезглавлен[3]
10 января 1948 Абу-Гош арабы 1 еврей убит[3]
13 января 1948 дорога Хеврон — Иерусалим арабы 2 еврея убиты при обстреле конвоя, возвращавшегося в Иерусалим[56].
14 января 1948 Хайфа арабы 7 евреев и 2 англичанина убиты[3]
14 — 15 января 1948 Кфар-Эцион Армия Священной войны, арабы 14 января — 3 еврея погибло при отражении нападения 600 арабов при поддержке сотен молодых жителей арабских деревень.

15 января — 35 евреев убито при нападении на конвой в Гуш-Эцион. Тела погибших были изуродованы арабами[3][56].

20 января 1948 поселение Ихиам (Yehiam) арабы 8 евреев убиты[3].
22 января 1948 близ Азур (Yazur) арабы 7 евреев убиты[3].
22 января 1948 Кастель арабы 1 еврей убит[3].
25 января 1948 Кастель арабы 10 евреев убит[3].
25 января 1948 арабы 7 евреев убиты[3].
27 января 1948 Газа Британские солдаты 4 араба убиты[3].
1 февраля 1948 Иерусалим Армия Священной войны 1 еврей убит, 20 ранены в результате взрыв грузовика с 500 кг тротила перед зданием редакции газеты Palestine Post[68]
3 февраля 1948 Хайфа арабы 6 евреев — пассажиров автобусов убиты[3].
7 февраля 1948 Хайфа арабы, евреи 3 араба, 3 еврея убиты[3]
8 февраля 1948 Иерусалим арабы 6 евреев убиты[3]
8 февраля 1948 Тель-Авив арабы 3 еврея убиты[3]
12 февраля 1948 Иерусалим арабы 4 еврея убиты[3]
14 февраля 1948 деревня Саса (близ Цфата) Пальмах 11 арабов убиты при нападении на деревню[69]
15 февраля 1948 арабы, евреи 5 арабов, 3 евреев убиты[3]
17 февраля 1948 арабы, евреи 5 арабов, 3 евреев убиты[3]
17 февраля 1948 арабы 57 арабов — участники нападений на еврейские поселения Tirat Tzvi, Sde Eliahu, Ein HaNatziv, убиты[3]
18 февраля 1948 Рамле Иргун 12 арабов убиты, 43 ранены при взрыве на овощном рынке[70]
18 февраля 1948 поселение Мицпе арабы 4 араба — участники нападения на еврейское поселение Mitzpe, убиты[3]
19 февраля 1948 Хайфа арабы 4 еврея — пассажиров автобусов убиты[3]
21 февраля 1948 Хайфа евреи 4 араба убиты[3]
21 февраля 1948 дорога Рамле — Тель-Авив арабы 3 еврея убиты[3]
21 февраля 1948 Реховот евреи 28 англичан убиты при взрыве поезда[3].
21 февраля 1948 деревня Кфар-Саба арабы 6 арабов, 1 еврей убиты при нападении на еврейскую деревню[3].
22 февраля 1948 Иерусалим Армия Священной войны, британские дезертиры Три грузовика со взрывчаткой общим весом 3 тонны[71] взорваны на улице Бен-Йехуда

От 46[72] до 58 погибших[73], до 130 раненых[3][72]

28 февраля 1948 Сарис-Кастель — Иерусалим арабы 2 еврея убиты, 13 ранены при нападении на конвой[58].
1 марта 1948 Иерусалим Иргун 20 англичан убиты, 30 ранены при взрыве в офицерском клубе «Bevingrad»[5].
1 марта 1948 дорога Тель-Авив — Иерусалим арабы 4 еврея убиты[3]
2 марта 1948 дорога Тель-Авив — Иерусалим арабы 6 арабов, 3 еврея убиты в результате нападения арабов[3].
4 марта 1948 дорога Иерусалим — Атарот арабы 16 евреев убиты[3][58].
9 марта 1948 поселение Ихиам (Yehiam) арабы 3 араба, участвовавших в нападении на еврейское поселение, убиты[3].
11 марта 1948 Тверия евреи, арабы 4 араба, 1 еврей убиты[3].
11 марта 1948 Иерусалим Армия Священной войны от 12 до 13 евреев убиты при взрыве в Еврейском агентстве[3][58][74].
14 марта 1948 близ Faluja арабы 7 евреев убиты[3].
14 марта 1948 Тверия евреи, арабы 4 араба, 1 еврей убиты[3].
14 марта 1948 Акко арабы 5 англичан, 4 еврея убиты в результате нападения на конвой[3].
18 марта 1948 прекресток Шаар ха-Гай арабы 10 евреев убиты в результате нападения на конвой[58].
20 марта 1948 Эйн Харод арабы 7 евреев убиты[3].
20 марта 1948 Моцца, Азра арабы 3 еврея убиты[58].
21 марта 1948 дорога Рош Пина — Цфат арабы 6 евреев убиты[3].
22 марта 1948 поселение Ницаним арабы 4 еврея, 20 арабов убиты в результате нападения на еврейское поселение[3].
24 марта 1948 близ Туль-Карема евреи 36 арабов убиты[3].
24 марта 1948 прекресток Шаар ха-Гай арабы 3 еврея убиты, 7 ранено в результате нападения на конвой. С 26 марта и по 6 апреля дорога на Иерусалим была блокирована[58].
26 марта 1948 близ Газы арабы 6 арабов, 2 еврея убиты в результате нападения на конвой[3]. С 27 марта Негев был закрыт для движения еврейского транспорта[58].
28 марта 1948 близ Реховота арабы 6 арабов, участвовавших в нападении на еврейский конвой, убиты[3].
27 марта 1948 близ Неве-Даниель арабы от 14 до 15 евреев убиты, 73 ранены в результате нападения на

«Nebi Daniel» конвой[75].

27 марта 1948 близ Бейт-Лехема арабы 47 евреев убиты в результате нападения на конвой в Ихиам[76].
28 марта 1948 близ Реховота арабы 6 арабов — участников нападения на еврейский конвой, убиты[3].
28 марта 1948 близ Цфата арабы 6 арабов — участников нападения на еврейский конвой, убиты[3].
31 марта 1948 ЛЕХИ 40 арабов убиты, 60 ранены при взрыве поезда Каир — Хайфа[3].
1 апреля 1948 Лидда евреи 11 арабских рабочих убиты в апельсиновом саду[77]
5 — 8 апреля 1948 Латрун — Кастель — Иерусалим Пальмах, Армия Священной войны Блокада Иерусалима временно прорвана в ходе Операции Нахшон. В боях погибли 39 евреев и 31 араб, все боевики, включая командира «Армии Священной войны» Абд аль-Кадир аль-Хусейни.
9 апреля 1948 Дейр-Ясин Иргун, ЛЕХИ, Пальмах по разным оценкам от 107 до 254 арабов убиты.
12 апреля 1948 Мишмар-ха-Эмек арабы, евреи «Тяжелые потери»[58].
13 апреля 1948 Нападение на медицинский конвой в Хадассу арабы От 78 до 79 евреев убиты, включая 20 женщин, медицинский персонал, раненых и охранников, при нападении на медицинский конвой, направлявшийся в больницу «Хадасса» в еврейском анклаве в Восточном Иерусалиме. Часть из них были заживо сожжены в санитарных машинах и других транспортных средствах. Погиб также один британский солдат, убитый нападавшими. Позже британские силы, применив тяжёлое оружие, разогнали нападавших, убив 15 из них.[78][79][80][81].
13 апреля 1948 поезд Каир — Хайфа ЛЕХИ 8 англичан убиты, 27 ранены в результате взрыва[5].
13 апреля 1948 станция полиции в Сороне ЛЕХИ 4 англичанина убиты в результате взрыва[5]
20 апреля 1948 перекресток Шаар ха-Гай арабы 15 евреев убиты, 44 ранены в результате нападения на конвой[58].
22 апреля 1948 перекресток Bidu-Nebi Samuel арабы 15 евреев убиты, 28 ранены в результате нападения на конвой[58].
3 мая 1948 Ein al Zeitun Пальмах от 37 до 70 арабов убиты
13 мая 1948 Кфар-Эцион арабы, Арабский легион от 127 до 157 евреев убиты[3][56].
14 мая 1948 Abu Shusha Гивати от 60 до 70 арабов убиты.

Напишите отзыв о статье "Жертвы межнационального противостояния в подмандатной Палестине до Арабо-израильской войны 1947—1949 годов"

Примечания

  1. Folk A. Izrael. Тегге deux fois promise. P., 1954, из статьи [www.humanities.edu.ru/db/msg/44323#_edn2 Абу Салах Абдеррахман. Истоки палестинской проблемы: декларация Бальфура и мандат Лиги Наций на Палестину, 10.11.2004]
  2. [www.mideastweb.org/arableague1948.htm Statement by the Arab League upon the Declaration of the State of Israel (May 15, 1948)] (англ.)
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 Gilbert Martin. Routledge Atlas of the Arab-Israeli Conflict. — Routledge, 2005. — ISBN 0415359015.
  4. [www.laad.btl.gov.il/show_item.asp?itemId=35834&levelId=28553&itemType=10&template=3 מאיר גני ז"ל], [www.laad.btl.gov.il/show_item.asp?itemId=35839&levelId=28553&itemType=10&template=3 מתתיהו מיכל גרוס ז"ל], [www.laad.btl.gov.il/show_item.asp?itemId=35861&levelId=28553&itemType=10&template=3 אברהם שמואל הרמתי שוורץ ז"ל], [www.laad.btl.gov.il/show_item.asp?itemId=35809&levelId=28553&itemType=10&template=3 שמואל אליעזר שמולייזר זילברמן ז"ל], [www.laad.btl.gov.il/show_item.asp?itemId=35881&levelId=28553&itemType=10&template=3 יוסף חמדי ז"ל] «Битуах леуми» (иврит)
  5. 1 2 3 4 5 6 Bard Mitchell G., PhD. The Complete Idiot's Guide to Middle East Conflict. — Alpha, 2005. — ISBN 1592574106.
  6. 1 2 3 Segev Tom. One Palestine, Complete: Jews and Arabs under the British Mandate. — Owl Books, 2001. — ISBN 0805065873.
  7. [avo.co.il/scripts/prodView.asp?idproduct=2765 Communal relations — Jewish and Arab in the city of Hebron (2005)] (иврит)
  8. 1 2 3 Morris 2001, стр. 126—127
  9. 1 2 3 [www.nbuv.gov.ua/Articles/kultnar/knp199911/knp11_18.doc Щевелев С. С. МАНДАТНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ ВО ВРЕМЯ АРАБСКОГО ВОССТАНИЯ, 1936—1939 ГОДОВ В ПАЛЕСТИНЕ]
  10. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.camera.org/index.asp?x_context=2&x_outlet=118&x_article=1691 Anti-Jewish Violence in Pre-State Palestine/1929 Massacres, by Ricki Hollander, August 23, 2009]
  11. 1 2 Lockman, Zachary. 6. The Arab Revolt and Labor Zionism, 1936–1939 // [publishing.cdlib.org/ucpressebooks/view?docId=ft6b69p0hf&chunk.id=ch6&toc.depth=1&toc.id=ch6&brand=eschol Comrades and enemies: Arab and Jewish workers in Palestine, 1906-1948]. — Berkeley/LA, California: University of California Press, 1996. — 440 p. — ISBN 0-520-20419-0.
  12. Benny Morris (Бенни Моррис). Righteous Victims. — Vintage books, 2001. — 784 с. — ISBN 978-0-679-74475-7. стр.128
  13. [www.zman.com/news/2009/07/31/51080.html Во власти страха, 31.07.2009]
  14. [www.jpost.com/Opinion/Columnists/Article.aspx?id=149036 Another Tack: Self-exiled by guilt] Хониг, Сара (англ.) Jerusalem Post 07/17/2009
  15. [www.jpress.org.il/Repository/getFiles.asp?Style=OliveXLib:LowLevelEntityToSaveGifMSIE_TAUEN&Type=text/html&Locale=english-skin-custom&Path=PLS/1936/08/17&ChunkNum=-1&ID=Ar00106&PageLabel=1 10,000 at Haifa Funeral][www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/17&PageLabelPrint=10&EntityId=Ar01005&ViewMode=HTML Haifa Funeral] Palestine Post; Aug 17, 1936
  16. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/17&PageLabelPrint=7&EntityId=Ar00700&ViewMode=HTML Official Communique, August 16, 1936] Palestine Post; Aug 17, 1936
  17. [www.jpress.org.il/Repository/getFiles.asp?Style=OliveXLib:LowLevelEntityToSaveGifMSIE_TAUEN&Type=text/html&Locale=english-skin-custom&Path=PLS/1936/08/17&ChunkNum=-1&ID=Ar00101&PageLabel=1 The list of causalties] Palestine Post; Aug 17, 1936
  18. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/17&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00107&ViewMode=HTML Child killed, 24 wounded] [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/17&PageLabelPrint=10&EntityId=Ar01003&ViewMode=HTML Bomb Outrage] Palestine Post; Aug 17, 1936
  19. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/18&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00104&ViewMode=HTML Bitter Speeches at Tel Aviv Funeral][www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/18&PageLabelPrint=5&EntityId=Ar00507&ViewMode=HTML Tel Aviv Funeral] Palestine Post; Aug 18, 1936
  20. 1 2 Morris 2001 стр. 137
  21. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/18&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00104&ViewMode=HTML Armenian Killed, 5 Arabs wounded] Palestine Post; Aug 18, 1936
  22. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/18&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00104&ViewMode=HTML Two Government Nurses Shot near Jaffa Hospital] Palestine Post; Aug 18, 1936
  23. [www.jpress.org.il/Repository/getFiles.asp?Style=OliveXLib:LowLevelEntityToSaveGifMSIE_TAUEN&Type=text/html&Locale=english-skin-custom&Path=PLS/1936/08/18&ChunkNum=-1&ID=Ar00507&PageLabel=5 The Morning Mail] Palestine Post; Aug 18, 1936
  24. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1936/08/31&PageLabelPrint=5&EntityId=Ar00500&ViewMode=HTML One killed, three wounded. Official Communique, August 30, 1936] Palestine Post; Aug 31, 1936
  25. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Skin=TAUEn&Source=MyColl&ViewMode=GIF&AppName=2&BaseHref=PLS/1936/08/31&EntityId=Ar00108&PageLabelPrint=1 10 тысяч на похоронах убитого водителя автобуса] Palestine Post; Aug 31, 1936 (англ.)
  26. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1937/03/07&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00100&ViewMode=HTML Official Communique No. 6/37, March 6, 1937] Palestine Post; Mar 7, 1937
  27. Leonard Weinberg, Ami Pedahzur, Religious fundamentalism and political extremism, Routledge, p. 101, 2004.
  28. Morris. 2001 стр.147
  29. J. Bowyer Bell, Moshe Arens, Terror out of Zion,[books.google.com/books?id=Df_2trrOLPAC&pg=PA39&dq=November+14,+1937+killed+Irgun&ei=TklASr6FOI6yzASEy8Bc p. 39], 1996 edition
  30. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26  (иврит)Y. 'Amrami, A. Melitz, דברי הימים למלחמת השחרור («History of the War of Independence», Shelach Press, 1951. (a sympathetic account of events, mostly related to Irgun and Lehi).
  31. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Skin=TAUEn&Source=MyColl&ViewMode=GIF&AppName=2&BaseHref=PLS/1937/12/29&EntityId=Ar00308&PageLabelPrint=3 Two arabs remanded after Tel Aviv murder] Palestine Post; Dec 29, 1937
  32. [www.jpress.org.il/Repository/getFiles.asp?Style=OliveXLib:LowLevelEntityToSaveGifMSIE_TAUEN&Type=text/html&Locale=english-skin-custom&Path=PLS/1937/12/31&ChunkNum=-1&ID=Ar00104&PageLabel=1 Jewish passenger killed in attack on omnibus, December 31, 1937] Palestine Post; Dec 31, 1937
  33. 1 2 3 [www.etzel.org.il/english/ac03.htm RESTRAINT AND RETALIATION]
  34. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1938/07/06&PageLabelPrint=2&EntityId=Ar00211&ViewMode=HTML Lord Lloyd Rescinds Motion] Palestine Post July 6, 1938
  35. [www.jpress.org.il/Repository/getFiles.asp?Style=OliveXLib:LowLevelEntityToSaveGifMSIE_TAUEN&Type=text/html&Locale=english-skin-custom&Path=PLS/1938/07/06&ChunkNum=-1&ID=Ar00110&PageLabel=1 2nd Day of Terror Claims 5 More Lives. Three Attacks from Ambush]
  36. Palestine Post, July 26-27, 1938
  37. Y. Ben-Ami, Years of Wrath, Days of Glory; Memoirs of the Irgun, Speller and Sons, NY 1982; p 229. Casualty figures from Palestine Post Feb 28, 1939.
  38. [www.etzel.org.il/english/index.html The Irgun web site], «The Split within the Irgun» section
  39. Palestine Post, June 20-22, 1939
  40. Palestine Post, June 30, 1939
  41. Palestine Post, July 5, 1939
  42. 1 2 Martin Gilbert. Churchill and the Jews. — P. 221.
  43. [www.etzel.org.il/english/index.html The Irgun web site], «The United Resistance» section.
  44. [www.britannica.com/eb/article-9042762/Irgun-Zvai-Leumi#112521.hook Encyclopedia Britannica Online]
  45. [www.etzel.org.il/english/ac10.htm The Irgun Site]
  46. 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/History/brits.html British Rule in Palestine (1918-47), Jewish Virtual Library]
  47. [jn.com.ua/History/war_2007.html 20 июля 1949 — окончание первой арабо-израильской, Евгений Золотов, 20.07.2009]
  48. [books.google.com/books?id=CcrG6DpRrD0C The Arab-Israeli conflict: the Palestine War 1948, Efraim Karsh] Osprey Publishing, 2002, р.29
  49. Benny Morris (Бенни Моррис). 1948 // A History of the First Arab-Israeli War =. — YALE UNIVERSITY PRESS • NEW HAVEN AND LONDON, 2008. — ISBN 978-0-300-12696-9. стр.76
  50. [damas.eu/aleppo_en.html Aleppo]
  51. [damas.eu/aleppo_en.html Скучая по евреям, сирийцы ненавидят Израиль, Леонид Лукснер, 08.07.2007]
  52. [www.daat.ac.il/daat/english/history/lapidot/28.htm Besiege — Yehuda Lapidut — THE BATTLE FOR THE OLD CITY, PART TWO — JERUSALEM, 1992]
  53. Morris, 2008, p.101-102
  54. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1947/12/14&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00104&ViewMode=HTML] Palestine Post, Dec 14 1947
  55. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1947/12/12&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00112&ViewMode=HTML] Palestine Post, Dec 12 1947
  56. 1 2 3 4 5 [www.zionism-israel.com/Gush_Etzion_Massacre.htm A history of Gush Etzion and the Massacre of Kfar Etzion]
  57. 1 2 [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1947/12/14&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00108&ViewMode=HTML] Palestine Post, Dec 14
  58. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [www.zionism-israel.com/his/Israel_war_independence_1948_timeline.htm Timeline: Israel War of Independence]
  59. 1 2 [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1947/12/14&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00105&ViewMode=HTML] Palestine Post, Dec 14]
  60. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1947/12/14&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00102&ViewMode=HTML 3 Jews shot and burned] Palestine Post, Dec 14 1947
  61. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1947/12/14&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00102&ViewMode=HTML 36 Ahabs and 11 Jews Killed in 2 Days] Palestine Post, Dec 14 1947
  62. [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin.asp?From=Archive&Source=Page&Skin=TAUEn&BaseHref=PLS/1947/12/30&PageLabelPrint=1&EntityId=Ar00111&ViewMode=HTML] Palestine Post, Dec 30 1947
  63. Uri Milstein reported 15 casualties from the bombing in the Palestine Post.Uri Milstein (30 December 1947). «History of Israel's War of Independence». 'Palestine Post' II: 51.
  64. 1 2 [www.mideastweb.org/refriots.htm Haifa Refinery Riots, December 1947 // From: Comrades and Enemies: Arab and Jewish Workers in Palestine, 1906—1948 Zachary Lockman, Edited and commented by Matthew Hogan and Ami Isseroff. UNIVERSITY OF CALIFORNIA PRESS, Berkeley · Los Angeles · London © 1996]
  65. 1 2 [www.jpress.org.il/Default/Scripting/ArticleWin_TAU.asp?From=Search&Key=PLS/1948/01/02/1/Ar00110.xml&CollName=Palestine_1940_1950&DOCID=223847&PageLabelPrint=1&Skin=%54%41%55%45%6e&enter=%74%72%75%65&Publication=%50%4c%53&Hs=%61%64%76%61%6e%63%65%64&AW=%31%32%36%35%37%35%33%37%33%35%31%38%37&sPublication=%50%4c%53&tauLanguage=&sScopeID=%44%52&sSorting=%53%63%6f%72%65%2c%64%65%73%63&sQuery=%68%61%69%66%61&rEntityType=&sSearchInAll=%66%61%6c%73%65&sDateFrom=%25%33%31%25%33%32%25%32%66%25%33%33%25%33%30%25%32%66%25%33%31%25%33%39%25%33%34%25%33%37&sDateTo=%25%33%30%25%33%31%25%32%66%25%33%30%25%33%32%25%32%66%25%33%31%25%33%39%25%33%34%25%33%38&RefineQueryView=&StartFrom=%33%30&ViewMode=HTML Reprisal raid on C.R.L. murderers], Palestine Post (January 2, 1948). Проверено 11 апреля 2012.
  66. [web.archive.org/web/20051022035856/www.iht.com/articles/1998/01/06/edold.t_8.php Archives of The International Herald Tribune]
  67. Uri Milstein (9 January 1948). «History of Israel's War of Independence». 'Palestine Post' III: 95–96.
  68. [www.zionism-israel.com/dic/Palestine_post_bombing.htm Palestine Post Bombing] на сайте [www.zionism-israel.com/dic/ онлайн-энциклопедии «Сионизм и Израиль»] (англ.)
  69. Khalidi Walid. All That Remains: The Palestinian Villages Occupied and Depopulated by Israel in 1948. — Institute for Palestine Studies, 2006. — P. 496. — ISBN 0887283063 (pbk.).
  70. [www.palestine-encyclopedia.com/EPP/Chapter07_3of7.htm Encyclopedia of the Palestine Problem]
  71. [www.vipstudent.ru/index.php?q=lib&r=8&id=1192898028&p=34 Смирнов, А. И. «Арабо-израильские войны»]
  72. 1 2 [www.balagan.org.uk/war/ai/1948/chronology.htm#To_Independence 1948-49: Chronology of the Arab-Israeli War] (англ.)
  73. Sheleg, Yair. [www.haaretz.com/hasen/pages/ShArt.jhtml?itemNo=101419 A short history of terror], Ha-Aretz (03=12=2001). Проверено 2 августа 2009. (англ.)
  74. [books.google.ca/books?id=mCfwnAn9uBYC&printsec=frontcover&dq=terror+out+of+zion&ei=BvB6SsHDLYa6zATGndHJDA#v=onepage&q=&f=false Terror out of Zion: The fight for Israeli Independence] by J. Bowyer Bell (1996); page 268 (англ.)
  75. [www.zionism-israel.com/dic/Nebi_Daniel_Convoy.htm Nebi Daniel Convoy]
  76. [www.zionism-israel.com/dic/Yehiam.htm Yehiam Convoy]
  77. [www.palestine-encyclopedia.com/EPP/Chapter07_6of7.htm Encyclopedia of the Palestine Problem]
  78. [www.hadassah.org/education/content/StudyGuides/Convoy_ITAD.pdf The Convoy] (англ.)
  79. [www.zionism-israel.com/his/Hadassah_convoy_Massacre.htm The Hadassah Convoy Massacre] (англ.)
  80. [www.britannica.com/eb/article-219419/Israel Encyclopedia Britannica Online]
  81. Milstein Uri. Chapter 16: Deir Yassin, Section 16: Brutality and Hypocrisy // History of the War of Independence IV: Out of Crisis Came Decision. — Lanhan, Maryland: University Press of America, Inc., 1998. — P. page 387. — ISBN 0-7618-1489-2.

Источники

  • Palestine Post — для просмотра газеты : пройти по ссылке [www.jpress.org.il/Default/Skins/TAUEn/Client.asp?Skin=TAUEn&enter=true&sPublication=PLS&Publication=PLS&Hs=advanced&AW=1262813313828&AppName=2], «кликнуть» на слово Browse в меню сайта слева, выбрать число, месяц и год выхода газеты. Откроется скан выпуска газеты.
  • [www.laad.btl.gov.il/show_item.asp?levelId=28553 Поиск в базе данных жертв террора Управления национального страхования Израиля] (Битуах леуми(иврит)

См. также

Отрывок, характеризующий Жертвы межнационального противостояния в подмандатной Палестине до Арабо-израильской войны 1947—1949 годов

– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.