Живаго, Семён Афанасьевич
| Живаго, Семён Афанасьевич | |
 "Тайная Вечеря", 1846 г. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Влияние: | |
Семён Афана́сьевич Жива́го (1807, Рязань — 27 марта 1863, Санкт-Петербург) — русский исторический живописец. Академик Императорской Академии Художеств в Санкт-Петербурге.[1]
Биография
Сын рязанского купца, он с детства чувствовал влечение к искусству и научился рисовать почти без наставников. В 1826 году подал образец своей работы великому князю Михаилу Павловичу, который принял молодого человека под своё покровительство и способствовал к его поступлению в ученики Санкт-Петербургской академии художеств на казённый счет.
Его ближайшим руководителем в Академии был профессор А. Варнек.
Получив в течение академического курса две серебряные медали, Живаго окончил своё образование со званием художника XIV класса и вскоре отправился, за собственный счет, в Италию, где написал копии с картин: «Видение Иезекииля» Рафаэля, «Мадонна-делла-Пьета» с Г. Рени, «День» Корреджо и собственные композиции: «Ева», «Бегство в Египет», «Неверие апостола Фомы» и др.
За эти работы, по его возвращении в Санкт-Петербург, в 1839, он был признан академиком Императорской Академии Художеств в Санкт-Петербурге. В 1842 получил звание профессора за образ «Крещение Господне». С 1848 по 1850 служил при петербургской таможне экспертом по распознаванию привозимых из-за границы художественных произведений от промышленных. В 1860 переехал жить в Москву, где и трудился до конца своей жизни. Из картин Живаго, помимо упомянутых, заслуживают внимания образа в Исаакиевском соборе («Тайная вечеря»[2] и «Моление о чаше», над царскими вратами, и десять изображений ветхозаветных патриархов и пророков в 3-м ярусе главного иконостаса) и в некоторых московских и рязанских церквях. Живаго занимался также и портретной живописью.
Напишите отзыв о статье "Живаго, Семён Афанасьевич"
Примечания
Литература
- Василевская М. Живаго, Семен Афанасьевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Сомов А. И. Живаго, Семен Афанасьевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Живаго, Семён Афанасьевич
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
