Живая изгородь
Живая изгородь — забор (изгородь, ограда), представляющий собой посадку растений, служащую для ограждения (защиты) и обрамления (обозначения границы) той или иной территории. Обычно живые изгороди состоят из деревьев или кустарников, но могут быть устроены и из травянистых растений; в качестве дополнительных растений для устройства живых изгородей могут применяться и вьющиеся растения (лианы).
Содержание
Классификация
В ландшафтном дизайне существует несколько видов живых изгородей[1].
В зависимости от используемых растений:
- листопадные;
- вечнозеленые;
- цветущие;
- вьющиеся.
По своему устройству различают следующие виды:
- однопородные;
- комбинированные;
- шпалерные.
Однопородная живая изгородь состоит только из одного вида растений, которые высаживают в один или более рядов.
Комбинированная живая изгородь является сочетанием нескольких видов растений, которые растут в многоярусных и сложных посадках.
Шпалерные живые изгороди (шпалеры, пальметты, кордоны) - это особый вариант живых изгородей, где растущие рядом деревья переплетаются ветвями.
Классификация по высоте[2]:
- низкие — до 1 м (ива пурпурная, лапчатка кустарниковая и лапчатка даурская, смородина альпийская и смородина золотистая, айва японская, барбарис обыкновенный и барбарис Тунберга, облепиха, роза сизая, шиповник и др.);
- средние — от 1 до 1,5 м (акация желтая, бересклет европейский, бирючина обыкновенная, жимолость обыкновенная, жимолость синяя и жимолость татарская, кизильник обыкновенный, пузыреплодник калинолистный, сирень венгерская, сирень обыкновенная, можжевельник виргинский, пихта сибирская и др.);
- высокие — более 1,5 м (дуб черешчатый, липа мелколистная, яблоня ягодная, ель, пихта, туя, ирга круглолистная, клён, алыча, боярышник сибирский, крушина, можжевельник и др.).
В зависимости от техники ухода различают два типа: формированная и свободно растущая. Формированная живая изгородь создается путём систематической обрезки растений и придания их кронам строгих геометрических форм. Свободно растущие живые изгороди — это однорядные и многорядные посадки декоративных, плодово-ягодных кустарников или невысоких деревьев, формирующих кроны без вмешательства человека[3].
Достоинства живых изгородей
- при наличии живой изгороди лучше удерживается влага в почве, так как уменьшается иссушающее действие ветров, равномернее распределяется зимой снег по поверхности земли и медленнее происходит таяние его весной, отчего почва больше всасывает воды;
- уменьшается механический вред, причиняемый растениям ветром — выдувание посевов, поломка стеблей, разрывание листьев, обивание цветов и плодов;
- предоставляется защита во время зноя и непогоды пасущемуся скоту;
- предупреждается распространение, в сухое время года, напольных пожаров и занесение зимой дорог снегом;
- живые изгороди служат убежищем для птиц, истребляющих вредных насекомых;
- поскольку живые изгороди требуют регулярного прореживания, они могут служить источником древесины для поделок, топлива, прочих хозяйственных нужд[4]
Недостатки живых изгородей
На влажной и сырой почвах или в холодном климате живые изгороди для сельскохозяйственных полей могут оказаться вредными для культивируемых растений; кроме того, следует сравнить получаемые выгоды с некоторыми соединенными с тем неудобствами:
- при устройстве живой изгороди не только значительная часть возделываемой площади отходит под неё, но на ещё большей части или совершенно не могут расти сельскохозяйственные растения, вследствие отенения и распространения в почве древесных или кустарных корней изгороди, или растут неудовлетворительно;
- обработка такой почвы затруднительна;
- там же наблюдается вымокание посевов от долгого залёживания снега, если он не будет убран;
- удлиняется путь для вывозки навоза и продуктов урожая с полей;
- в живых изгородях находят себе приют не только полезные птицы, но и вредные, расхищающие посевы, а также мыши и другие животные;
- при введении нового севооборота затрудняется передел полевых клиньев[4].
Растения для живых изгородей
Для живой изгороди наиболее пригодны местные древесные и кустарные породы, обладающие в достаточной степени способностью «куститься», не менее желательна сомкнутость корней, малое развитие боковых корней, быстрый рост и покрытие стволов, сучьев и ветвей шипами и иглами.
В целом для России можно рекомендовать:
- барбарис (Berberis vulgaris L.), если только живая изгородь устраивается вдали от полей, засеваемых хлебными злаками, чтобы не заразить последние ржавчиной;
- некоторые виды боярышника — сибирский (Crataegus sanguinea Pall., в особенности скорорастущую разновидность с жёлтыми плодами, и американские (Crataegus coccinea W., Crataegus punctata Jacq. и Crataegus glandulosa Mönch;
- гороховник или сибирскую акацию (Caragana arborescens Lam.);
- ильм (Ulmus campestris L., Ulmus effusa W.);
- клён татарский (Acer tataricum L.)
- крушину слабительную (Rhamnus cathartica L.) — для плодородной почвы;
- иву пурпурную (Salix purpurea var. lambertiana L.) — особенно для сырых почв, хотя она растет и на сухих;
- лох серебристый (Eleagnus argentea Pursch);
- розу бедренцелистную (Rosa spinosissima L.) [syn. Rosa pimpinellifolia L.];
- яблоню лесную (Malus sylvestris Mill.).
Кроме того:
- для северных регионов России — ель обыкновенную (Picea abies (L.) Karst.) — только не на сухих почвах, и, за неимением её — пихту сибирскую (Abies sibirica Ledeb.), хотя, впрочем, нужно заметить, что хвойные изгороди, будучи раз повреждены, весьма редко потом поправляются, в противоположность лиственным;
- для среднерусских регионов: боярышник одностолбиковый (Crataegus monogyna Lacq.), грушу лесную (Pyrus communis), ель, иргу (Amelanchior ovalis DC.) и терновник (Prunus spinosa L.);
- для южнорусских регионов — бирючину (Ligustrum vulgare L.) — более декоративная изгородь, чем прочная; боярышник (Crataegus monogyna, Crataegus oxyacantha и Crataegus melanocarpa); белую акацию (Robinia pseudoacacia) — отличающуюся быстрым ростом, не страдающую от осенних морозов и сильно засоряющую соседние места корневыми отпрысками; гледичию (Gleditschia triacanthos L.), граб (Carpinus betulus L.), грушу, иргу, клён полевой (Acer campestre), лох узколистный (Elaeagnus angustifolia) и лох широколистный (Elaeagnus latifolia L.), ткену (Lycium barbarum L.) и Lycium europeum L., хотя она сильно засоряет поля и сады, терновник, шелковицу чёрную (Morus nigra) и шелковицу белую (Morus alba); виды рода пираканта (Pyracantha);
- дополнительно для Крыма и Кавказа — гранат обыкновенный (Punica granatum), держи-дерево (Paliurus aculeatus Lam.), Маклюра оранжевая (Maclura pomifera Raf.) и тис (Taxus baccata L.).
Обрезка живой изгороди
Обрезка проводится бордюрными ножницами. Перед началом обрезки лезвия ножниц необходимо покрыть легким слоем масла, чтобы они делали чистые гладкие срезы. Подстригая верхушки низких растений, ножницы держат в перевернутом положении. При обрезке боковых сторон живой изгороди ножницы находятся в обычном — правильном положении. Одной из причин неровной обрезки растений является неправильное положение обрезчика во время работы. Во время стрижки растений обрезчик должен стоять лицом к обрезаемой живой изгороди, чтобы постоянно сохранять правильную линию обрезки. Если живую изгородь подстригают более глубоко, для сохранения ровной линии натягивают шнур, ниже которого и проводят обрезку.
См. также
- Кунэюсури — «трясущий живую изгородь» — призрачное существо из японского фольклора.
Напишите отзыв о статье "Живая изгородь"
Примечания
- ↑ [www.remontpozitif.ru/publ/landshaftnyj_dizajn_uchastka/ozelenenie_uchastka/zhivye_izgorodi_v_landshaftnom_dizajne/68-1-0-384 Живые изгороди в ландшафтном дизайне. Классификация]
- ↑ [www.green-life.ru/nav_izgorod.html GreenLife Group — живая изгородь]
- ↑ Благовещенская З. О свободно растущих изгородях. // Журнал «Приусадебное хозяйство», № 6, 1993
- ↑ 1 2 Живая изгородь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. (Проверено 25 сентября 2009)
Литература
- Ярославцев Е. И. Живые изгороди. — М.: Изд. дом МСП, 2004. — С. 63. — 160 с. — (Советы специалистов). — 5000 экз. — ISBN 5-7578-0246-4.
Ссылки
- Живая изгородь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [greenalp.narod.ru/6.htm Обрезка деревьев — 6. Формирование живой изгороди]
- Воробьев Б. [www.sadincentr.ru/publications/p27/ Строим живую изгородь]. Информационный садовый центр. Проверено 22 октября 2013.
Стиль этой статьи, заимствованной из ЭСБЕ, неэнциклопедичен или нарушает нормы современного русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии. </div>
|
Информация в этой статье, заимствованная из ЭСБЕ, или из некоторых её разделов, устарела. Вы можете помочь проекту, обновив её и убрав после этого данный шаблон.
|
</div>
Отрывок, характеризующий Живая изгородь
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.