Живибунд
Живибунд (лит. Živinbudas) — литовский князь. Упоминается среди пяти главных литовских князей в договоре с Галицко-Волынским княжеством 1219 года.
В договор включены имена в общей сложности 21 князя, пять из которых старше или выше по положению других. Живибунд упоминается первым в списке, это даёт повод предполагать, что он был верховным правителем земель восточной Литвы.
Предводительствовал литовскими старейшинами во время войны. Кроме Галицко-Волынской летописи упоминается также в Густынской летописи под 1218-м годом: «В лето 6726… Данилъ… пойде зъ Галича ку Мстиславу, тестю своему, и любезне прият бысть от него. И посем пойде въ Володымер свой, идеже прийдоша к нему послы о мире от князей литовских. Въ Литве же тогда старей бе князь Живибунъдъ»[1].
Некоторые историки предполагают, что он был предком великого князя литовского Тройдена (ок. 1270—1282)[2].
Напишите отзыв о статье "Живибунд"
Примечания
- ↑ Полное Собрание Русских Летописей. Т.40. Густынская Летопись. М., 2003.
- ↑ Например, родословная в Urban William. The Baltic Crusade. — 2nd ed.. — Chicago, Illinois: Lithuanian Research and Studies Center, 1994. — P. 344. — ISBN 0-929700-10-4., где приводится перечень людей, известных только в 16-м веке, в качестве источника приведена Хроника Быховца.
Литература
- Литовская советская энциклопедия. Т.4. Вильнюс, Главная редакция энциклопедий, 1988, стр.683
- Rowell, C. S. (1994). Lithuania Ascending: A Pagan Empire Within East-Central Europe, 1295—1345. Cambridge Studies in Medieval Life and Thought: Fourth Series. Cambridge University Press. xxxiii. ISBN 9780521450119.
- Kiaupa, Zigmantas; Jūratė Kiaupienė, Albinas Kunevičius (2000) [1995]. The History of Lithuania Before 1795 (English ed.). Vilnius: Lithuanian Institute of History. pp. 50-51. ISBN 9986-810-13-2.
Отрывок, характеризующий Живибунд
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
