Лаврентий (Трифунович)
Епископ Лаврентий (серб. Епископ Лаврентије; в миру Живко Трифунович, серб. Живко Трифуновић; 27 января 1936, село Богоштица, община Крупань) — епископ Сербской Православной Церкви, епископ Шабацкий.
Биография
Окончил начальную школу в Крупане и два класса гимназии в Лозницах.
Окончил духовную семинарию в Белграде и Богословский факультет Белградского университета.
По окончании учебы в течение двух лет нёс послушание духовника, а затем настоятеля в храмах Белграда.
В течение двух с половиной лет состоял профессором Духовной семинарии трёх святителей при монастыре Крка. Одновременно с этим был настоятелем в Ивошевцах.
15 июля 1967 года в Соборной церкви в Белграде состоялось наречение новоизбранного епископа[1].
16 июля 1967 года в Соборной церкви в Белграде хиротонисан во епископа Моравичского, викария Патриарха Сербского. Хиротонию совершил Патриарх Герман в сослужении и епископа Сремского Макария (Джорджевича) и Славонского Емилиана (Мариновича)[1].
12 марта 1969 года была образована Западно-Европейская и Австралийско-Новозеландская епархия, правящим архиереем которой был назначен епископ Никанор (Иличич)[2].
29 марта 1969 года в Лондоне состоялось его настолование, которое возглавил епископ Бачский Никанор[3].
Попечением епископа Лаврентия, в Австралии были созданы условия для организации новой епархии, которая была создана в 1973 году, в связи с чем епископ Лаврентий стал титуловаться епископом Западно-Европейским.
В Германии им был основан епархиальный центр в Гилемстире и приобретён храм для нужд Сербской Православной Церкви. Здесь была устроена церковная типография.
24 июня 1989 года[4] решением Архиерейского Собора Сербской Православной Церкви был назначен епископом Шабацким и Вальевским, при этом он был оставлен администратором Западноевропейской епархии до избрания на неё нового епископа[5].
23 июля 1989 года в Шабаце состоялось настолование епископа Лаврентия на новую кафедру.
Стараниями епископа Лаврентия началось строительство нового епархиального центра и монастыря в Сокограде.
В качестве представителя Сербской Православной Церкви владыка Лаврентий участвовал во многих межцерковных встречах и богословских конференциях, неоднократно выступал с докладами и сообщениями.
В мае 2006 года, в связи с созданием самостоятельной Валевской епархией, епископ Лаврентий стал титуловаться «Шабацким».
Напишите отзыв о статье "Лаврентий (Трифунович)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.saborna-crkva.com/index.php?option=com_content&task=view&id=262&Itemid=237 Saborna crkva — Хиротоније]
- ↑ [www.pravenc.ru/text/182569.html Западноевропейская Епархия]
- ↑ [www.serbische-diozese.org/04/istorija/istorija-eparhije Историја епархије - Историја | Српска Православна Епархија Средњоевропска]
- ↑ [translate.google.ru/translate?hl=ru&sl=el&tl=en&u=http%3A%2F%2Fusers.ira.sch.gr%2Fmarkmarkou%2F1967%2Fnew1967.htm Православные епископы, поставленные в 1967 году] // сайт Марка Марку
- ↑ [www.serbische-diozese.org/04/istorija/hronologija-eparhije Хронологија епархије - Историја | Српска Православна Епархија Средњоевропска]
Ссылки
- [www.eparhija-sabacka.com/rs/episkop-lavrentije Биографија на презентацији епархије шабачке]
- [pravoslavlje.spc.rs/broj/1022/tekst/svi-smo-deca-bozja-i-deca-hristova/ Разговор са епископом шабачким Лаврентијем («Православље», 15. октобар 2009.)]
Отрывок, характеризующий Лаврентий (Трифунович)
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
