Живопись индейцев

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Живопись индейцев до европейской колонизации была довольно разнообразной, служила как религиозным, так и прикладным целям. Живописные изображения создавались как сами по себе, так и в виде изображений на керамике, раскрашенных скульптур, настенных фресок и т. д.





США и Канада

На территории США многочисленные памятники живописи оставили предки современных индейцев — культура Могольон, Фремонтская культура и др. К памятникам современной живописи относятся традиционные маски, тотемные столбы и др.

Месоамерика

К памятникам доколумбовой живописи относятся настенные фрески в храмах Теотиуакана, культуры майя (Бонампак) и др., иллюстрированные месоамериканские кодексы и др.

Южная Америка

См. также

Напишите отзыв о статье "Живопись индейцев"

Примечания

Литература

  • Millon, Clara; Millon, Rene; Pasztory, Esther; Seligman, Thomas K. (1988) Feathered Serpents and Flowering Trees: Reconstructing the Murals of Teotihuacan, Kathleen Berrin, ed., Fine Arts Museum of San Francisco.
  • Dale M. Brown ed. Lost Civilizations: The Magnificent Maya. Alexandria, Virginia: Time-Life books, 1993.
  • Carol Kaufmann. 2003. «Maya Masterwork». National Geographic December 2003: 70-77.
  • Constantino Reyes-Valerio, «De Bonampak al Templo Mayor, Historia del Azul Maya en Mesoamerica», Siglo XXI Editores, 1993.
  • Davies, Nigel (1982). The Ancient Kingdoms of Mexico. England: Penguin Books. ISBN 0-14-013587-1.
  • Pasztory, Esther (1971). «[digitalcommons.libraries.columbia.edu/dissertations/AAI7417891/ The Murals of Tepantitla, Teotihuacan]» (PhD thesis) (Columbia University).
  • Pasztory, Esther. The Gods of Teotihuacan: A Synthetic Approach in Teotihuacan Iconography // Pre-Columbian Art History: Selected Readings / Alana Cordy-Collins and Jean Stern (eds.). — Palo Alto, CA: Peek Publications, 1977. — P. pp.81—95. — ISBN 0-917962-41-9..

Ссылки

  • [www.azulmaya.com Web page of the Maya Blue Pigment]
  • [www.authenticmaya.com/maya_art.htm Maya Art with Photos]
  • [web.archive.org/web/20020116122807/www.angelfire.com/realm/shades/nativeamericans/precolumbionart5.htm Pre-Columbian Art and Architecture]
  • [www.anthroposgallery.com Anthropos]
  • [www.peabody.harvard.edu/Copan/text.html «Hieroglyphs and History at Copán»] article by Mayanist epigrapher David Stuart at the Peabody Museum
  • [www.teachers.ocps.net/moa/ A Virtual Reality Tour of Pre Columbian Art]
  • [astro.temple.edu/~dcm/teo.htm Teotihuacan Research Guide], academic resources and links, maintained by Temple University
  • [jqjacobs.net/mesoamerica/teotihuacan.html Teotihuacán Photo Gallery], by James Q. Jacobs
  • [studentweb.tulane.edu/~dhixson/teo/teo.html Mesoamerican Photo Archives: Teotihuacán], by David Hixson
  • [authenticmaya.com/maya_culture.htm Maya Culture]

Отрывок, характеризующий Живопись индейцев



Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.