Животные, вымершие после 1500 года

Животные, вымершие после 1500 года — виды животных, существование которых было зафиксировано в памятниках культуры, есть сведения о наблюдении этих животных естествоиспытателями или путешественниками, но на сегодняшний день эти виды не существуют. По данным Международного союза охраны природы (англ. World Conservation Union) на 2008 год, за последние 500 лет полностью вымерло 844 вида животных и растений.

Список вымерших видов региона, страны или мира публикуется на первых страницах соответствующих Красных книг регионального, национального или международного статуса.

Вымершие эндемичные виды

Чаще всего истреблению подвергались эндемичные виды, которые долгое время существовали в специфических условиях изолированно. Такие виды часто не имели естественных врагов и утрачивали защитные приспособления, в том числе менялись поведенческие реакции, у птиц утрачивалось умение летать. Причиной вымирания таких видов могло быть не прямое, а косвенное влияние человека — например, завезённые человеком намеренно или нечаянно животные (кошки, собаки, другие хищники, крысы), либо преобразование, а чаще полное уничтожение естественных экосистем (мест обитания эндемичных видов) под нужды сельского хозяйства, строительства, промышленности и других целей.

Вымершие с 1500 по 1599 год

• Plagiodontia ipnaeum — вымерший грызун семейства хутиевых, ранее встречавшийся в Доминиканской республике и на Гаити. Естественными местами обитания зверя были субтропические и тропические влажные леса. Последние упоминания относится к промежутку между 1536—1546 гг.

• Quemisia gravis — грызун, относящийся к семейству Heptaxodontidae. Ранее встречался в Доминиканской республике и на Гаити. Последние упоминания относится к промежутку между 1536—1546 гг. Причина вымирания — исчезновение естественных мест обитания

• Noronhomys vespuccii — вымерший грызун, обитавший на архипелаге Фернанду-ди-Норонья. Предположительно вымер из-за занесения на острова корабельных крыс с кораблей Америго Веспуччи, которые заняли экологическую нишу рисовых мышей. Последние упоминания относятся к 1503 году.

• Nycticorax olsoni — ночная птица семейства цаплевых, обитавшая на Острове Вознесения, последние упоминания относятся к 1555 году по одним данным и к 1502 году по другим.

Вымершие с 1600 по 1699 год

• Nyctanassa carcinocatactes — исчезнувший вид цапель, обитавший на Бермудских островах. Описана в 2006 году по останкам С.Л. Олсоном и Д.Б. Вингейтом. Последние упоминания относятся к 1623 году.

• Пастушок Дебуа (лат. Nesotrochis debooyi) — обитал на Кубе. Последнее упоминание относится к 1625 году.

• Тур (лат. Bos primigenius) — парнокопытное животное рода настоящих быков. Ныне считается вымершим в результате хозяйственной деятельности человека и интенсивной охоты. Последняя популяция погибла в лесах недалеко от Якторова в 1627 году.

• Мартиникский ара (лат. Ara martinica) — вид птиц семейства попугаевых, подсемейства настоящих попугаев. Обитал на острове Мартини́ка, описан в 1905 году У. Ротшильдом по краткой записке XVII века, составленной Бутоном. Реальных следов существования не обнаружено, предположительно были островной популяцией сине-жёлтых ара, завезённых аборигенами. Последние упоминания относятся к 1640 году.

• Вознесенский пастушок (лат. Mundia elpenor) — птица являлась эндемичным видом острова Вознесения. Последние упоминания относятся к 1656 году.

• Палеопропите́к (лат. Palaeopropithecus ingens) — вид субфоссильных лемуров, относящихся к вымершему роду палеопропите́ки, обитавших на Мадагаскаре, были весьма крупными для их семейства, весили до 55 килограмм. Последние упоминания относятся к 1658 году.

• Гигантская фосса (лат. Cryptoprocta spelea) — вымерший вид мадагаскарских виверр семейства Eupleridae, наиболее близких к мангустам. Описаны в 1902 году. Предположительно вымерли из-за исчезновения их жертв — гигантских лемуров. Последние упоминания относятся к 1658 году.

• Додо — утратившая способность летать птица, ранее относившаяся к семейству голубиных. Обитала на острове Маврикий. Европейские колонисты истребляли её из-за вкусного мяса, а привезённые моряками свиньи, кошки и обезьяны разоряли гнёзда дронтов, располагавшиеся на земле. Один из единичных скелетов находится в Дарвиновском музее в Москве. Дронт фигурирует в книге Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес». Во второй половине XX века дронт стал символом борьбы за защиту и сохранение редких видов животных, является символом и эмблемой Фонда охраны дикой природы имени Даррелла. Последние упоминания относятся к 1662 году.

• Родригесский попугай (лат. Necropsittacus borbonicus) — вымершая птица семейства попугаевых. Последние упоминания относят к 1671 году.

• Кваква Дюбуа (лат. Nycticorax duboisi) — вымершая птица семейства цаплевых, обитавших на Маскаренских островах. Известны только по описаниям С. Дюбуа, сделанным в 1674 году.

• Foudia belloni — вымершая птица из семейства ткачиковых, обитавшая на Мадагаскаре. Последние упоминания относятся к 1671-72 годам.

• Реюньонская пустельга (лат. Falco duboisi) — хищная птица рода соколы, семейства соколиных. Обитала на островах Родригес и Реюньон. На данных островах были практически полностью уничтожены леса, и исчезла фактически вся реликтовая фауна, в частности, такие виды, как родригесская птица пустынник и реюньонская пустельга. Последние упоминания относятся к 1671—1672 годам.

• Реюньонский земляной гусь (лат. Alopochen kervazoi) — вымершая птица с острова Реюньон, принадлежала семейству утиных. Единственный современный представитель данного рода — Нильский гусь. Официально реюньонский гусь признан вымершим в начале 21-го века. Последние упоминания относятся к 1671-72 годам.

• Маврикийский чубатый попугай (лат. Lophopsittacus mauritianus) — птица семейства попугаевых, подсемейства настоящие попугаи. Описан по фактически единственному описанию, сделанному в 1601—1602 годах, которое хранится в библиотеке Утрехта (рисунок). Основной цвет — серо-голубой. Массивный клюв, на голове имелся выраженный хохолок. Крылья относительно тела непропорционально короткие, предположительно не мог летать, только вспархивал. Исчез в период колонизации острова европейцами, которые завезли собак, крыс, свиней, которые охотились на птицу и разоряли гнёзда. По свидетельствам, последнюю птицу видели в 1638, по другим данным — в 1673 году. Описаны также другие попугаи этого острова, Lophopsittacus bensoni — серый ширококлювый. Он был меньше, чем маврикийский чубатый. Из-за скудности описаний, существует большая вероятность, что серый попугай — это самка Lophopsittacus mauritanus. Серые ширококлювые попугаи встречались на острове до конца XVIII века, что может косвенно указывать на исчезновение вида спустя около 100 лет после последнего упоминания.

• Nycticorax mauritianus — вымершая птица семейства цаплевых, обитавшая на острове Маврикий, впервые описана Франсуа Легуа в 1693 году на пороге исчезновения.

• Рыжий маврикийский пастушок (лат. Aphanapteryx bonasia) — вымершая нелетающая птица семейства пастушковых, эндемик острова Маврикий. Первые описания птицы относятся к 1602 году, а последние данные о встречах относят к 1693 году.

• Маврикийский земляной гусь (лат. Alopochen mauritianus) — эндемичная птица семейства утиных. Ближайший родственник реюньонского и нильского гусей. Как и реюньонский гусь был предметом охоты колонистов и был истреблен в короткое время, дополнительным фактором стало разорение гнезд крысами и свиньями, завезенными колонистами. Ещё в 1681 году упоминался Франсуа Легуа как многочисленный вид, но уже в 1693 году встречался весьма редко. Последние упоминания относятся именно к 1693 году.

• Маврикийская утка (лат. Anas theodori) — вымершая птица семейства утиные. Эндемик островов Маврикий и Реюньон. Описана Франсуа Легуа. Причиной вымирания стала избыточная охота на птицу и разорения гнезд завезенными крысами и свиньями. Последние упоминания относятся к 1693 году.

Вымершие с 1700 по 1799 год

• Threskiornis solitarius — вымершая птица семейства ибисовые, эндемик острова Реюньон. Первые упоминания относятся к 1613 году, и первоначально считался родственным Додо. Последние упоминания относятся к 1705 году.

• Реюньонский розовый голубь (лат. Nesoenas duboisi) — вымершая птица семейства голубиные. Впервые описана С. Дюбуа в 1674 году, впоследствии Л. Ротшильд назвал её в честь первооткрывателя. Последние упоминания относятся к 1705 году.

Каролинский попугай

Единственный представитель попугаевых на североамериканском континенте, каролинский попугай, обитал в Северной Америке от Северной Дакоты до Миссисипи и Флориды, доходя до 42° с. ш. Довольно хорошо переносил суровые зимние холода.

Вымер вследствие беспощадного истребления охотниками. Такое сильное преследование объяснялось вредом, наносимым этими попугаями полям и плодовым деревьям. Последний попугай умер в зоопарке в 1918 году.

Эндемики островов Индийского океана

Маскаренские острова (Маврикий, Родригес и Реюньон) являются одним из самых известных примеров гибели эндемичной фауны. Наряду с дронтами, на островах исчезли:

• гигантские сухопутные черепахи (несколько видов из рода Cylindraspis; близкий вид сохранился на островах Галапагос в Тихом Океане),
• Threskiornis solitarius,
• некоторые пресмыкающиеся.
• Реликтовые розовые голуби и несколько других видов чудом сохранились, во многом благодаря усилиям Джеральда Дарелла (посвященная этому книга — «Золотые крыланы и розовые голуби» выпущена на русском языке).
• На Реюньоне вымер эндемичный вид соколов Falco duboisi.
• Вымерли все три вида сов рода Mascarenotus.
• два вида синих голубей (Alectroenas)

Стеллерова корова

Печальная известность досталась и двум видам, открытым и описанным немецко-российским зоологом Стеллером в ходе экспедиции Витуса Беринга. Это стеллерова корова и стеллеров баклан.

Морская, или стеллерова, корова — млекопитающее отряда сирен, во многом напоминала ламантина и дюгоня, но была намного крупнее их. Большие стада этих животных плавали у самой поверхности воды, кормясь морской капустой (ламинарией), из-за чего животное и было названо морской коровой. Мясо её, которое было очень вкусным и не пахло рыбой, активно употреблялось в пищу, так что стеллерова корова была истреблена полностью всего за 30 лет, несмотря на впечатляющие размеры популяции. Правда, отдельные свидетельства моряков, якобы заметивших несколько морских коров, приходили до 1970-х годов и, возможно, позже. Скелет морской коровы можно увидеть в зоологическом музее МГУ.

Стеллеров баклан

Стеллеров баклан (очковый баклан, Phalacrocorax perspicillatus) — птица из отряда пеликанообразных, семейства баклановых, рода бакланы. Баклан был более 70 см в высоту, не умел летать и двигался как пингвин. Мясо стеллерова баклана не уступало мясу морской коровы. Поскольку бакланы не умели летать и могли спастись от опасности только в воде, команды проходящих судов легко ловили их, живыми набивали трюмы кораблей и везли на продажу. По дороге часть птиц гибла, часть употреблялась в пищу самой командой, и только 200 птиц из тысячи продавались. Считается уничтоженным к середине XIX века, хотя, по неподтверждённым сведениям, последнюю пару бакланов видели в 1912 году.

Другие примеры

В Новой Зеландии — птица моа (истреблена аборигенами маори), на Мадагаскаре — птицы семейства эпиорнисовые, на Фолклендских островах — фолклендская лисица, В Австралии и в Тасмании — сумчатый волк, на острове Шуазёль (Соломоновы острова) — хохлатый толстоклювый голубь. Эта птица была открыта и описана английским натуралистом А. С. Миком в 1804 году. Голубь большую часть времени проводил на земле, а на ночлег устраивался на нижних ветках деревьев. Основной причиной исчезновения голубя (вымер к середине XX века) стали завезённые на остров кошки и вырубка лесов под плантации кокосовой пальмы.

Вымершие в XIX—XX веках

Странствующий голубь

Одним из примеров исчезновения по вине человека является странствующий голубь. Когда-то многомиллионные стаи этих птиц летали в небе Северной Америки. Завидев пищу, голуби как огромная саранча бросались вниз, а насытившись — улетали, начисто уничтожая фрукты, ягоды, орехи, насекомых. Подобная прожорливость вызывала раздражение колонистов. Кроме того, голуби были очень хороши на вкус. В одном из романов Фенимора Купера описано, как при приближении стаи голубей всё население городов и посёлков высыпало на улицы, вооружившись рогатками, ружьями, иногда даже пушками. Убивали столько голубей, сколько могли убить. Голубей закладывали в погреба-ледники, готовили сразу, кормили собак или просто выбрасывали. Устраивались даже соревнования по стрельбе по голубям, а ближе к концу XIX века стали использовать и пулемёты.

Последний странствующий голубь, по имени Марта, умер в зоопарке в 1914 году.

Вересковый тетерев

Та же судьба постигла североамериканского верескового тетерева. Близкий родственник тетерева обыкновенного добывался ради вкусного мяса. Кроме того, тетерев не имел иммунитета против заболеваний домашних кур. Последний тетерев умер в 1932 году в заповеднике, специально созданном, чтобы попытаться сохранить вид.

Квагга

Квагга, обитавшая на юге Африки, относится к отряду непарнокопытных. Спереди она имела полосатую расцветку, как у зебры, сзади — гнедой окрас лошади. Буры добывали кваггу ради её прочной шкуры. Квагга — едва ли не единственное из вымерших животных, представители которого были приручены человеком и использовались для охраны стад. Квагги намного раньше домашних овец, коров, кур замечали приближение хищников и предупреждали владельцев громким криком «куаха», от которого получили своё название. Последняя квагга была убита в 1878 году.

Бескрылая гагарка

Сходная участь постигла бескрылую гагарку, «пингвина северного полушария» — нелетающую птицу из отряда ржанкообразных, семейства чистиковых, гнездившуюся на северных островах Атлантического океана. Их добывали ради мяса и знаменитого пуха, позже, когда гагарки стали редкостью, для продажи коллекционерам. Последние бескрылые гагарки были убиты на небольшом острове около Исландии в 1844 году.

Мероприятия по защите вымирающих видов

Только в ХХ веке человечество пришло к выводу, что истребление редких видов животных может наносить непоправимый ущерб природе. Однако первые попытки сохранения видов часто оказывались неудачными. В частности, это было связано с тем, что зоологи пытались реанимировать вид, имея в своём распоряжении всего одну-две пары особей.

По данным исследования, проведённого в рамках Millennium Ecosystem Assessment, в настоящее время вымирание видов животных происходит от 100 до 1000 раз быстрее темпа, соответствующего нормальному процессу эволюции.

Вклад в изменение этой ситуации внёс Джеральд Даррелл. Он стал первым человеком, превратившим зоопарк в институт разведения редких видов животных. Для восстановления численности исчезающего вида требуется как минимум несколько пар неродственных особей, условия содержания и пища, подобранные для каждого вида индивидуально. Положительный итог работы по сохранению видов достигается в том случае, если особей становится достаточно много для успешного переселения их в естественную среду обитания либо в аналогичную среду, если естественная среда уничтожена человеком. Таким образом уже спасено множество видов животных.

Если животное уже является редким, но ещё не стоит на пороге вымирания, практикуется создание заповедников.

Власти Кении и Танзании уже осознали, что туристы, желающие увидеть живых слонов и других животных в естественной обстановке, приносят куда большие прибыли, чем продажа слоновой кости и львиных шкур. Теперь сотрудники государственных заповедников скорее вступят в бой с браконьерами (такие случаи были), чем сами попытаются убить льва или слона.

В России такая работа проводится в недостаточном объёме, заповедники часто охраняются не слишком хорошо. Как итог — дальневосточный леопард может быть потерян в любой момент.

Животное, считающееся вымершим, не обязательно вымерло. Всегда есть шанс, что несколько особей избежали гибели, став осторожнее. Чем большую территорию занимал раньше вид и чем меньше она освоена, тем выше такой шанс. Так, например, были обнаружены особи такахе, вида, который считался вымершим. Но в большинстве случаев вероятность вторичного обретения вида близка к нулю.

Существуют также проекты генетического воссоздания видов с помощью сохранившихся образцов ДНК, но ни один из них пока не реализован.

Ссылки

• [www.petermaas.nl/extinct/lists/mostrecent.htm# The Most Recent Animal Extinctions] The Extinction Website, 2010
• [unknownpoles.com Вымершие животные]

Отрывок, характеризующий Животные, вымершие после 1500 года

Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.