Жизнь с отцом (фильм, 1947)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жизнь с отцом
Life With Father
Жанр

комедия

Режиссёр

Майкл Кёртис

Продюсер

Роберт Бакнер

Автор
сценария

Дональд Огден Стюарт

В главных
ролях

Уильям Пауэлл
Айрин Данн

Оператор

Певерелл Марли
Уильям Сколл

Композитор

Макс Стайнер

Кинокомпания

Warner Bros.

Длительность

118 мин.

Страна

США США

Год

1947

IMDb

ID 0039566

К:Фильмы 1947 года

«Жизнь с отцом» (англ. Life With Father) — комедийный фильм режиссёра Майкла Кёртиса, вышедший на экраны в 1947 году. Экранизация одноименного произведения Кларенса Дэя, а также пьесы Говарда Линдсея и Рассела Крауса. Фильм получил премию «Золотой глобус» за лучшую музыку (Макс Стайнер), а также был номинирован на премию «Оскар» в четырех категориях: лучшая мужская роль (Уильям Пауэлл), лучшая операторская работа в цветном фильме (Певерелл Марли, Уильям Сколл), лучшая музыка (Макс Стайнер), лучшая работа художников и декораторов в цветном фильме (Роберт Хаас, Джордж Джеймс Хопкинс).



Сюжет

Действие происходит в 1883 году. Кларенс Дэй — успешный биржевой маклер, стремящийся внести в жизнь своего семейства рациональность и здравый смысл. Однако его домашние — жена Винни и четверо сыновей — постоянно нарушают его планы, особенно в вопросе строгого учета денежных трат. Однажды, после приезда в гости подруг Винни, выясняется, что Кларенс не был в детстве крещён и отнюдь не беспокоится об этом. С этого момента его супруга направляет все усилия, чтобы заставить мужа пройти процедуру крещения. Ведь без этого он не сможет попасть в рай...

В ролях

Напишите отзыв о статье "Жизнь с отцом (фильм, 1947)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Жизнь с отцом (фильм, 1947)

Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.