Жилкин, Иван Васильевич

Иван Васильевич Жилкин
Депутат Первой Думы, 1906 г.
Дата рождения:	24 февраля (8 марта) 1874(1874-03-08)
Место рождения:	Вольск Саратовской губернии
Дата смерти:	1958(1958)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Вероисповедание:	из старообрядцев
Партия:	Трудовая группа
Род деятельности:	журналист, депутат Государственной думы I созыва от Саратовской губернии
Автограф

Иван Васильевич Жилкин (24 февраля (8 марта) 1874, Вольск Саратовской губернии — 21 (?) октября 1958, Москва) — журналист, депутат Государственной думы I созыва от Саратовской губернии.

Биография

По происхождению старообрядец, родом из мещан. Отец — владелец скобяной лавки, староста Вольской мещанской городской управы.

В 1891 окончил Вольское городское училище. До 1898 служил писарем в Вольской мещанской городской управе. Давал частные уроки. Публицист. С 1898 года и вплоть до закрытия журнала "Неделя" работает его сотрудником и секретарем. В 1899 переехал в Саратов, работал в газете «Саратовский дневник». В 1901 предпринял путешествие по России, прошел пешком 5 губерний. С 1902 жил в Санкт-Петербурге, занимался литературным трудом. Секретарь газеты «Неделя» (1900—1901), редактировал газету «Уралец» (1903), сотрудничал в газетах: «Санкт-Петербургские ведомости» (1903—1904), «Наша жизнь» (1905—1906), «Товарищ» (1906—1907), «Слово» (1908), «Радикал», «Русское слово».

14 апреля 1906 избран в депутатом Государственной думы I созыва от от общего состава выборщиков Саратовского губернского избирательного собрания. В этот период политическая позиция Жилкина характеризуется как "крайний левый". Один из организаторов и лидеров Трудовой группы. Член комиссии о всеподданнейшем адресе и финансовой комиссии Государственной Думы. Выступал по аграрному вопросу, о депутатской неприкосновенности, политической амнистии, смертной казни, составлении Наказа Государственной думы, Крестьянском союзе и другим. Занимал во фракции умеренную позицию, высказываясь за мирную законодательную работу в Государственной Думы. Подписал законопроект «О гражданском равенстве», заявление об образовании Комиссии по расследованию преступлений должностных лиц. В Государственной Думе был известен как прекрасный оратор.

10 июля 1906 года в г. Выборге подписал "Выборгское воззвание", совместно С. И. Бондаревым входил от Трудовой группы в комиссию, утвердившую окончательный текст воззвания. За подписание "Выборгского воззвания" осужден по ст. 129, ч. 1, п. п. 51 и 3 Уголовного Уложения, приговорен к 3 месяцам тюрьмы и лишен права быть избранным.

Член Временного и Постоянного комитетов Трудовой группы, с 1907 года член её Центрального комитета. Входил в редколлегии газеты «Известия крестьянских депутатов» (1906) и газеты «Трудовой народ» (1907). С 1909 отошел от политической деятельности, занимался журналистикой. Вошел в состав редакции журнала «Вестник Европы», где вел отдел «Провинциальное обозрение».

После октября 1917 председатель Московского клуба писателей, товарищ председателя и член Правления Союза писателей. В 1919—1920 секретарь Московского товарищества писателей. С 1934 член Союза советских писателей. В 1920-х годах работал в различных культурно-просветительных учреждениях. Под псевдонимом Иван Вершинин сотрудничал в газете «Известия ВЦИК», журнале «Красная Нива», с 1925 журнале «Прожектор». Автор книг для детей.

Произведения

• Старообрядцы на Волге. Саратов, 1905.

Семья

Жена — Зинаида Андреевна (урожденная Вершинина, псевдоним? — Волпянская) работала в редакции газеты «Петербургские ведомости», в 1918 году участница Клуба московских писателей.

Литература

• [dlib.rsl.ru/viewer/01003750528#?page=343 Боиович М. М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Первый созыв. М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина. 1906 С. 309.]
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=6771&cType=1 Первая Государственная Дума. Алфавитный список и подробные биографии и характеристики членов Государственной Думы.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина, 1906. — 175 с.
• [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:%D0%93%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D1%83%D0%BC%D0%B0_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%B7%D1%8B%D0%B2%D0%B0_%281906%29.pdf Государственная Дума первого призыва. Портреты, краткие биографии и характеристики депутатов.] — Москва: «Возрождение», 1906. C. 53.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30586.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 191—192.]
• Брамсон Л. М. К истории Трудовой партии: Трудовая группа Первой Государственной думы. Пг, 1916;
• Колесниченко Д. А. Трудовики в первой российской революции. М, 1985.
• Колесниченко Д. А. Состав Трудовой группы в I и II Государственных думах: Сводная таблица членов фракции. М., 1988. С 22—25.
• Зыкова Г. В., Казбек-Казиева М. М., Клейн Л. Д. Жилкин Иван Васильевич // Русские писатели, 1800—1917. — М., 1992. — Т. 2. — С. 268—269.

Архивы

• Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 1 (1 созыв). Дело 40. Лист 19; Фонд 1327. Опись 1.1905 год. Дело 141. Лист 99 оборот; Дело 143. Лист 120 оборот.
• Российский государственный архив литературы и искусства. Фонд 200. Ед. хранения: 161. Дата: 1888 — 1950. ([www.rgali.ru/search/base?sPs%5B0%5D.tV=200&lc=ru#! Описание фонда])

Отрывок, характеризующий Жилкин, Иван Васильевич

Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.