Жилле, Николя-Франсуа
| Николя-Франсуа Жилле | |
| фр. Nicolas-François Gillet | |
 Николя-Франсуа Жилле |
Николя-Франсуа Жилле (фр. Nicolas-François Gillet; 2 марта 1709, Мец — 7 февраля 1791, Пойзи) — французский скульптор, занявший видное место в истории русского искусства.
Биография
Николя-Франсуа Жилле родился 2 марта 1709 года в городе Меце.
Пользуясь некоторой известностью во Франции и будучи членом Парижской академии изящных искусств, прибыл, по приглашению И. И. Шувалова, в 1758 году в Санкт-Петербург и поступил на службу по контракту, во вновь учреждённую Императорскую Академию художеств профессором скульптуры, сроком на три года, но исполнял эту должность в течение двадцати лет. Под его руководством обучались талантливые Шубин, Гордеев, Федор Щедрин, Иванов и практически все остальные русские ваятели, обучавшиеся в академии с 1758 по 1778. В 1767 он был произведён в адъюнкт-ректоры академии[1].
В 1778 году, по собственному желанию, был уволен со службы в этом учреждении, с пенсией по 400 руб. в год, и уехал на родину (в Мец). Из произведений Жилле, выполненных во Франции, известны мраморные статуи: «Парис, подающий золотое яблоко Венере» (1757 году; находится в Лувре, в Париже) и «Геркулес, подносящий Еврисфею эриманфского вепря», каменные группы: «Зефир и Флора» и «Вертумн и Помона» и некоторые другие. Из его работ в России уцелел только портретный бюст И. И. Шувалова[1].
Николя-Франсуа Жилле умер 7 февраля 1791 года в Пойзи.
Напишите отзыв о статье "Жилле, Николя-Франсуа"
Примечания
- ↑ 1 2 Сомов А. И. Жилле, Никола-Франсуа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- M. B. Жилле, Никола-Франсуа // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
|
Это заготовка статьи о скульпторе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Жилле, Николя-Франсуа
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
