Жимирский, Франтишек

Франтишек Жимирский
Принадлежность	Речь Посполитая Французская республика Французская республика Французская империя Французская империя Варшавское герцогство Варшавское герцогство Царство Польское Царство Польское
Годы службы	1794-1831
Звание	генерал-майор
Награды и премии

Франтишек Жимирский (польск. Franciszek Żymirski; 5 октября 1779, Краков — 25 февраля 1831, Варшава) — польский военачальник, генерал. Участник польских восстаний.

Биография

В 15-летнем возрасте принял участие в инсуррекции Костюшко. За проявленные отличия и командирские способности окончил кампанию в 1795 в чине поручика, что учитывая молодой возраст и отсутствие семейных связей, исключительно хорошо демонстрирует его способности и предрасположенность к воинской службе. После поражения восстания, был курьером между польской эмиграцией и участниками патриотического движения на родине. Не избежал внимания австрийской полиции. После возвращения из Константинополя, был арестован во Львове. Проявив хладнокровие, при задержании уничтожил компрометирующие документы и сумел избежать тюремного заключения.

С 1797 вступил в польские легионы. Принял участие в битвах при Леньяно, Вероне и Маньяно. По приказу Наполеона в 1803—1804 участвовал в экспедиции по подавлению антифранцузского восстания на о. Сан-Доминго.

В 1805 году в рядах французской армии принял участие в битве при Ульме. С марта 1807 — в чине подполковника. Участник осады Грудзёндза.

За выдающиеся боевые заслуги в русско-прусско-французской войны в 1807 году получил орден Virtuti Militari.

В войне с Австрией в 1809 году в составе армии герцогства Варшавского под командованием Юзефа Понятовского сражался в битве при Рашине. За проявленным заслуги был произведен в майоры полка и назначен комендантом крепости Ченстохова.

В 1811 — полковник, назначен командиром полка, дислоцированного в Замостье.

После — на службе Царства Польского в составе Российской империи. Повышен в звании до генерал-майора в 1830 году. Тогда же награждён «Почëтным знаком за 30-летнюю безупречную службу». Императором Александром I был награждëн орденом Святого Станислава II степени.

После начала польского восстания в ноябре 1830 года вывел свой полк на плац. Запретил подчиненным вести переговоры с повстанцами, но также в начале отказал Константину Павловичу использовать полк для подавления восстания. Позже сумел заставить свой полк вести боевые действия против повстанцев в Краковском предместье, а затем с полком присоединился к Константину, ночью покинувшему Варшаву.

Затем перешел на сторону мятежников. В сражении при Грохове командовал 2-й пехотной дивизией, защищая одну из ключевых позиций.

Полк понëс огромные потери, но в течение многих часов отражал наступление русской армии. Во время боя генерал Жимирский был смертельно ранен, пушечное ядро оторвало ему руку.

Ссылки

• [www.klembow.pl/index.php?id=18&n_id=5&dzial=famouse Franciszek Żymirski] (польск.)

Отрывок, характеризующий Жимирский, Франтишек

– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.