Жировоск

Жировоск (адипоцир) — трупный воск или жир, своеобразное жировое вещество, в которое иногда превращаются трупы, преимущественно находящиеся во влажной среде. Процесс этого превращения называется омылением и происходит путём анаэробного бактериального гидролиза.

На кладбище «Невинноубиенных младенцев» (des Innocents) в Париже существовали в прежние времена огромные общие могилы в 10 м глубины и 6 м длины и ширины. В течение трех лет в них опустили от 1000 до 1600 гробов. Гробы ставились прямо один на другой, и могилы не зарывались. Находившиеся в них трупы превратились целиком, за исключением костей и волос, в это жировое вещество, которое при ближайшем исследовании оказалось состоящим главным образом из аммиачного мыла. В жировое вещество обращаются обыкновенно кожа, грудь, мускулы и мозг; легкие же, печень, кишки, селезенка, почки и матка сгнивают. Жировоск образуется в особенности легко, когда труп лежит в сырой земле без доступа воздуха или в текучей воде. Были попытки выделить из этой массы жирную кислоту (главным образом пальмитиновую) и утилизировать её для технических целей, например для выделки свечей и т. п.

Источники

• Адипоцир // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Жировоск

– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.