Жиро, Франсис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Жиро.
Франсис Жиро
Francis Girod
Дата рождения:

9 октября 1944(1944-10-09)

Место рождения:

Сенблансей, Франция

Дата смерти:

19 ноября 2006(2006-11-19) (62 года)

Место смерти:

Бордо, Франция

Гражданство:

Франция Франция

Профессия:

кинорежиссёр
сценарист
кинопродюсер

Франси́с Иво́н Жиро́ (фр. Francis Yvon Girod; 9 октября 1944, Сенблансей (фр.)русск., Эндр и Луара, Франция — 19 ноября 2006, Бордо, Жиронда, Франция) — французский кинорежиссёр, сценарист и продюсер.





Биография

Жиро начинал свою кинематографическую карьеру с подёнщины: был ассистентом режиссёра у Жана-Пьера Моки, Роже Вадима, Франсуа Рейшенбаха. Пробовал свои силы на ниве журналистики, откуда попал на телевидение, где стал сначала режиссёром, а после продюсером (в частности у Жака Руффио). Увлёкся Гран-Гиньолем, что нашло своё отражение в полнометражном дебюте «Адское трио» (1974), ставшем участником внеконкурсной программы 27-го Каннского кинофестиваля. Снимая игровое кино, параллельно работал на телевидении, где создал успешный сериал «Рене-тросточка». Набравшись опыта визуального решения, он долго не мог найти подходящий литературный материал. Встреча с писателем Жоржем Коншоном, ставшим его соавтором, подняло творчество режиссёра на новый уровень. Снимался в фильмах других режиссёров («Занзибар» Кристин Паскаль, 1988).

Был членом жюри Кинофестиваля в Авориазе (1981) и 44-го Берлинского международного кинофестиваля (1994).

Избранная фильмография

Режиссёр

Сценарист

Продюсер

Награды

  • 1984 — номинация на лучший адаптированный сценарий «Сезар» (с Франсуазой Жиру за фильм «Такова моя воля»)
  • 1988 — номинация Золотая пальмовая ветвь 41-го Каннского кинофестиваля (за фильм «Детское искусство»)

Напишите отзыв о статье "Жиро, Франсис"

Литература

  • Словарь французского кино. Под редакцией Жана-Лу Пассека. Перевод с фр. языка. — 1998, Минск, Пропилеи. — 175 с. — ISBN 985-6329-11-6

Ссылки

Отрывок, характеризующий Жиро, Франсис

– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Жиро,_Франсис&oldid=79589985»