Житие Брайана по Монти Пайтону

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Житие Брайана по Монти Пайтону
Monty Python’s Life of Brian
Жанр

комедия

Режиссёр

Терри Джонс

Продюсер

Джон Голдстоун

Автор
сценария

Грэхэм Чэпмен
Джон Клиз
Терри Гиллиам
Эрик Айдл
Терри Джонс
Майкл Палин

В главных
ролях

Грэхэм Чэпмен
Джон Клиз
Терри Гиллиам
Эрик Айдл
Терри Джонс
Майкл Палин

Оператор

Питер Бизиу

Композитор

Геоффри Бёргон

Кинокомпания

Handmade Films

Длительность

94 мин.

Бюджет

$4 млн[1]

Страна

Великобритания Великобритания

Год

1979

IMDb

ID 0079470

К:Фильмы 1979 года

«Житие Брайана по Монти Пайтону» (англ. Monty Python’s Life of Brian), также известный как «Житие Брайана» (англ. Life of Brian) — комедия 1979 года, написанная, поставленная и сыгранная участниками комик-группы Монти Пайтон. Эта картина пародирует различные фанатичные движения: феминисток, религиозных фанатиков, террористов-смертников, националистов, политических популистов.





Сюжет

В фильме рассказывается история Брайана Коэна (Грэхэм Чэпмен), молодого еврея, родившегося в том же месте и в то же время, что и Иисус Христос, и впоследствии ошибочно принятого за Мессию. 2000 лет тому назад волхвы слегка промахнулись и из-за небольшой астрономической ошибки явили поначалу свои дары не тому младенцу, которому следовало. Дитя звали Брайан, и он просто родился лишь домом дальше от Того-Самого. Далее все в жизни Брайана пошло по «божественному» сценарию: его начали путать с Мессией. Кроме того он также случайно становится лидером Народного Фронта Иудеи (не путать с Иудейским Народным Фронтом), борющегося за свободу от римского ига.

Производство

Фильм снимался в декорациях, построенных для фильма Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета».[2]

По результатам опроса, проведённом в 2008 году организацией Children's Society, каждый пятый британец хотел бы, чтоб на его похоронах играла финальная песня фильма — «Always Look on the Bright Side of Life» («Всегда смотри на светлую сторону жизни»)[3].

Продюсером фильма был основатель и собственник кинокомпании «HandMade Films» экс-битл Джордж Харрисон. Также Джордж снимался в этом фильме в эпизодической роли. Терри Гиллиам о Джордже: «Он заложил свой дом, потому что хотел увидеть наш фильм».

В нескольких странах фильм был запрещён к показу (в Ирландии на протяжении 8 лет, в Италии 11, на острове Джерси 22 года, в Норвегии в течение года). В Швеции прокат фильма сопровождался слоганом «Такое смешное кино, что его запретили в Норвегии!»[4]. Полемика вокруг фильма отражена в книге: Hewison, Robert. Monty Python: The Case Against. New York: Grove, 1981.

Напишите отзыв о статье "Житие Брайана по Монти Пайтону"

Примечания

  1. [www.imdb.com/title/tt0079470/business Life of Brian (1979) - Box office / business]
  2. «Терри Гиллиам. Интервью с Иэном Кристи». ISBN 978-5-9985-0857-8
  3. [news.bigmir.net/entertainment/97115/ Каждый пятый британец хотел бы, чтоб на его похоронах играла песня Monthy Python]
  4. Lammers, Tim. [www.wnbc.com/entertainment/3316054/detail.html Python's Jones Passionate About 'Life Of Brian's' Return]. WNBC (17 May 2004). Проверено 6 ноября 2006. [web.archive.org/web/20070327153944/www.wnbc.com/entertainment/3316054/detail.html Архивировано из первоисточника 27 марта 2007].

Ссылки

Отрывок, характеризующий Житие Брайана по Монти Пайтону

При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.