Житие Брайана по Монти Пайтону
| Житие Брайана по Монти Пайтону | |
| Monty Python’s Life of Brian | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Грэхэм Чэпмен |
| В главных ролях |
Грэхэм Чэпмен |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
94 мин. |
| Бюджет |
$4 млн[1] |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Житие Брайана по Монти Пайтону» (англ. Monty Python’s Life of Brian), также известный как «Житие Брайана» (англ. Life of Brian) — комедия 1979 года, написанная, поставленная и сыгранная участниками комик-группы Монти Пайтон. Эта картина пародирует различные фанатичные движения: феминисток, религиозных фанатиков, террористов-смертников, националистов, политических популистов.
Содержание
Сюжет
В фильме рассказывается история Брайана Коэна (Грэхэм Чэпмен), молодого еврея, родившегося в том же месте и в то же время, что и Иисус Христос, и впоследствии ошибочно принятого за Мессию. 2000 лет тому назад волхвы слегка промахнулись и из-за небольшой астрономической ошибки явили поначалу свои дары не тому младенцу, которому следовало. Дитя звали Брайан, и он просто родился лишь домом дальше от Того-Самого. Далее все в жизни Брайана пошло по «божественному» сценарию: его начали путать с Мессией. Кроме того он также случайно становится лидером Народного Фронта Иудеи (не путать с Иудейским Народным Фронтом), борющегося за свободу от римского ига.
Производство
Фильм снимался в декорациях, построенных для фильма Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета».[2]
По результатам опроса, проведённом в 2008 году организацией Children's Society, каждый пятый британец хотел бы, чтоб на его похоронах играла финальная песня фильма — «Always Look on the Bright Side of Life» («Всегда смотри на светлую сторону жизни»)[3].
Продюсером фильма был основатель и собственник кинокомпании «HandMade Films» экс-битл Джордж Харрисон. Также Джордж снимался в этом фильме в эпизодической роли. Терри Гиллиам о Джордже: «Он заложил свой дом, потому что хотел увидеть наш фильм».
В нескольких странах фильм был запрещён к показу (в Ирландии на протяжении 8 лет, в Италии 11, на острове Джерси 22 года, в Норвегии в течение года). В Швеции прокат фильма сопровождался слоганом «Такое смешное кино, что его запретили в Норвегии!»[4]. Полемика вокруг фильма отражена в книге: Hewison, Robert. Monty Python: The Case Against. New York: Grove, 1981.
Напишите отзыв о статье "Житие Брайана по Монти Пайтону"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0079470/business Life of Brian (1979) - Box office / business]
- ↑ «Терри Гиллиам. Интервью с Иэном Кристи». ISBN 978-5-9985-0857-8
- ↑ [news.bigmir.net/entertainment/97115/ Каждый пятый британец хотел бы, чтоб на его похоронах играла песня Monthy Python]
- ↑ Lammers, Tim. [www.wnbc.com/entertainment/3316054/detail.html Python's Jones Passionate About 'Life Of Brian's' Return]. WNBC (17 May 2004). Проверено 6 ноября 2006. [web.archive.org/web/20070327153944/www.wnbc.com/entertainment/3316054/detail.html Архивировано из первоисточника 27 марта 2007].
Ссылки
- «Житие Брайана по Монти Пайтону» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v99524 «Житие Брайана по Монти Пайтону»] (англ.) на сайте allmovie
- [olgapalna.narod.ru/Brian.txt Сценарий в переводе на русский язык]
Отрывок, характеризующий Житие Брайана по Монти Пайтону
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
