Житков, Борис Михайлович

Не следует путать с Житков, Борис Степанович.

Борис Михайлович Житков
Дата рождения:	20 сентября 1872(1872-09-20)
Место рождения:	с. Михайловка (Поляны), Ардатовский уезд, Симбирская губерния
Дата смерти:	2 апреля 1943(1943-04-02) (70 лет)
Место смерти:	Москва, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Научная сфера:	биогеография, зоология, экология
Место работы:	МГУ, Петровская сельскохозяйственная академия
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский университет
Известные ученики:	С. И. Огнёв, А. Н. Формозов, Н. П. Наумов, С. П. Наумов, Н. П. Лавров, Б. А. Кузнецов, Д. М. Вяжлинский, А. Ф. Чиркова, Л. В. Шапошников, Е. П. Спангенберг, А. А. Насимович
Известен как:	исследователь Севера России, организатор заповедного дела

Борис Михайлович Житков (1872—1943) — русский (советский) зоолог, охотовед, эколог, путешественник, литератор, исследователь Севера России. Профессор Московского университета (1919) и Петровской сельскохозяйственной академии (1921). Ученик А. П. Богданова и А. А. Тихомирова. Автор свыше 200 научных работ по вопросам физической и экономической географии, истории науки, биологии зверей и птиц, охотничьему хозяйству, звероводству, зоогеографии. Основные научные темы: теоретические основы акклиматизации пушных зверей, вопросы зоологического картографирования.

Происхождение

Б. М. Житков родился 20 сентября 1872 года в селе Михайловка (Поляны) Ардатовского уезда Симбирской губернии (ныне Ардатовский район, Республика Мордовия), в обедневшей дворянской семье. У него было два старших брата и две младших сестры. Дед Житкова служил в артиллерии, участвовал в Отечественной войне 1812 года, был ранен в битве под Бородино, с русской армией вошёл в Париж и умер в чине генерал-майора в 1840 году. Отец Житкова, Михаил Иванович, военный инженер по образованию, отличился в Крымской войне 1853—1856 во время обороны Севастополя. Кузеном ему приходился В. П. Филатов. Жена Ирина была дочерью Ю. П. Бартенева.

Биография

В 1882 Б. М. Житков поступил и в 1886 окончил Алатырскую мужскую прогимназию. Продолжив образование, в 1890 окончил Нижегородский дворянский институт.

В 1890—1896 обучался на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета. После его окончания был оставлен для подготовки к профессорскому званию на кафедре общей зоологии и морфологии животных, где работал сначала ассистентом, а затем приват-доцентом.

Ещё в 1893 году, будучи студентом, Б. М. Житков побывал на Белом море. Подружившись с будущим известным учёным-охотоведом С. А. Бутурлиным, затем на протяжении многих лет участвовал с ним в совместных экспедициях, издавал труды.

С 1900 по 1913 совершил ряд экспедиций по европейскому и сибирскому Северу России, в дельте Волги, по Туркестану, Кавказу и в других регионах страны.

В 1900 вместе с С. А. Бутурлиным изучал фауну на острове Колгуеве и архипелаге Новая Земля.

В 1902 и 1908 под руководством Б. М. Житкова были проведены крупные экспедиции Русского географического общества на полуострова Канин и Ямал.

В 1909 году выступал на Втором Всероссийском съезде охотников в Москве, отстаивая идеи природоохранения и доказывая необходимость значительного сокращения списка «вредных животных» в новом законопроекте об охоте.

Исследование экспедиции Б. М. Житкова, проведенной весной 1912 года в дельте реки Волга, позволили не только собрать обширный зоологический материал, но и способствовали тому, что местная астраханская общественность подняла вопрос о заповедании участков дельты. Весной 1919 года, опять же при поддержке Житкова и некоторых других зоологов, Астраханский заповедник был организован.

В 1919—1921 Б. М. Житков жил в Алатыре как начальник Сурской экспедиции Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса). Вместе со своим другом учёным-охотоведом и орнитологом С. А. Бутурлиным организовал здесь Алатырский институт природоведения (в 1921 преобразован в Алатырский педагогический техникум).

С 1921 года, по возвращении в Москву, Б. М. Житков по совместительству — профессор кафедры биологии лесных зверей и птиц Петровской сельхозакадемии (Тимирязевская академия), где ещё ранее (с 1912 по 1916 годы) он читал курс охотоведения.

В 1922 году Б. М. Житков основал биологическую промысловую станцию в Лосиноостровском опытном лесничестве — «Лосино-Погонном острове» (с 1946 Всесоюзный НИИ охотничьего хозяйства), которой затем и заведывал.

Первые сотрудники биостанции — Б. А. Кузнецов, Н. П. Лавров, Е. П. Спангенберг, С. П. Наумов, А. Н. Формозов, Д. Н. Данилов, П. Б. Юргенсон, Н. К. Верещагин, С. С. Фолитарек, И. Ю. Житкова, С. Ф. Чиркова, В. Г. Стахровский, Н. П. Наумов, А. П. Разорёнова, С. В. Лобачёв, Д. М. Вяжлинский, Л. И. Гиршфельд, а также преподаватели МГУ и Смоленского университета В. Г. Гептнер, С. И. Огнёв, Г. Л. Граве, Я. П. Щелкановцев.

В том же 1922 Б. М. Житков был одним из организаторов кружка любителей природы и охоты в Петровской сельхозакадемии. Тогда же, 30 июня, он подписал, в числе других ученых, записку «О нуждах охраны природы РСФСР», направленную на имя председателя ВЦИК М. Калинина, и оказавшую большое влияние на развитие природоохранного движения.

В марте 1923 года Житков принимает участие в заседаниях секции охраны природы Всероссийской конференции по изучению естественных производительных сил страны, в 1929 году — становится членом президиума Всероссийского общества охраны природы. В 1920-х годах являлся одним из заместителей председателя Центрального бюро краеведения, также активно занимавшегося охраной природы. Много лет работал в Комитете Севера при Президиуме ВЦИК.

Б. М. Житкову принадлежат более десятка различных статей и книг по охране природы, опубликованных в основном до революции и в первые годы советской власти, и посвящённых охране птиц и пушных зверей. Многим поколениям биологов известны его научно-популярная книга «Перелёты птиц» и другие.

В 1928—1932 Житков провёл акклиматизацию новых для фауны России видов пушных зверей — ондатры и нутрии.

В конце 1920-х годов началась идеологическая травля Б. М. Житкова и в 1931 году он ушёл из МГУ. В 1930-х годах его перу принадлежит несколько работ по охране природы.

В период Великой Отечественной войны, зимой 1943 года будучи в Москве, старый профессор попал под бомбёжку, получил ранение и умер в больнице имени Склифосовского 2 апреля 1943 года.

Признание

• Награждён премией им. Н. М. Пржевальского Русского географического общества по результатам экспедиций 1900—1913 годов.

Память

В 1972 году имя профессора Б. М. Житкова было присвоено Всесоюзному научно-исследовательскому Институту охотничьего хозяйства и звероводства (в связи с 50-летием со дня организации).

Основные труды

• Материалы для орнитофауны Симбирской губернии. — 1906 (совм. с С. А. Бутурлиным).
• О промысле и охране птиц в дельте Волги. — СПб., 1914.
• Научные основы пушных стандартов. — М., 1925.
• О зоогеографическом исследовании промысловой фауны. — М., 1932.
• Житков Б. М. Акклиматизация животных и её хозяйственное значение. — М.; Л.: Биомедгиз, 1934. — 110 с.
• Житков Б. М. О зоогеографическом делении суши и зоологической картографии // Сборник памяти акад. М. А. Мензбира. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. — С. 129—148.

Литература

• Огнёв С. И. Б. М. Житков. Материалы к биографии // Бюллетень МОИП. Отд. биологический. 1945. № 1/2.
• Мазурмович Б. Н. Выдающиеся отечественные зоологи. — М. : Учпедгиз, 1960. — 428 с.
• Наумов С. Б. М. Житков и начало советской охотоведческой науки // Охота и охотничье хозяйство. 1972. № 12. С. 8—9.
• Формозов А. Борис Михаилович Житков — географ и эколог // Охота и охотничье хозяйство. 1973. № 4. С. 12—13.
• Гладков Н. Л. К истории Всероссийского общества охраны природы // Общественность в улучшении окружающей человека среды. — Воронеж: ВГУ, 1976. С. 25—38.
• Создание первых заповедников в Советской России // Советские архивы. 1982. № 2. С. 43—49.
• Краснопольский А. В. Отечественные географы (1917—1992): Биобиблиографический справочник (в 3-х томах) / Под ред. проф. С. Б. Лаврова; РАН, Русское географическое общество.. — СПб.: Б.и., 1993. — Т. 2 (Л—Х). — С. 315. — 456 с. — 1 000 экз. (в пер.)
• Кафанов А. И., Кудряшов В. А. Выдающиеся учёные-биогеографы: Биобиблиографический справочник / Отв. ред. член-корр. РАН И. А. Черешнев.. — М.: Наука, 2007. — С. 76. — 312 с. — ISBN 5-02-035318-3. (в пер.)
• Кузин Борис, Мандельштам Надежда. Воспоминания, произведения, переписка. 192 письма к Б.С. Кузину. — Спб.: ИНАПРЕСС, 1999. — С. 91—114. — 778 с. — ISBN 5-871-35079-8.

Ссылки

• [bighunting.ru/archives/791 Большая охота — Борис Михайлович Житков — автобиография часть 1]
• [files.school-collection.edu.ru/dlrstore/1b77e9c8-147b-48f1-9945-ab4cf9adbf0f/zhitkov.htm ЖИТКОВ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ (1872—1943)]
• [www.ecoethics.ru/old/b42/48.html Житков Борис Михайлович (Биография)]
• [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=435 Чувашская энциклопедия — Персоналии : ЖИТКОВ Борис Михайлович]
• [enc.cap.ru/?t=publ&hry=&lnk=398 Чувашская энциклопедия — АЛАТЫРСКИЙ ИНСТИТУТ ПРИРОДОВЕДЕНИЯ]

Отрывок, характеризующий Житков, Борис Михайлович

Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…