Жить, чтобы жить
| Жить, чтобы жить | |
| Vivre pour vivre | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Патрис Пуже |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Les Films Ariane |
| Длительность |
130 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Жить, чтобы жить» (фр. Vivre pour vivre) — французский фильм режиссёра Клода Лелуша, вышедший в 1967 году.
Сюжет
Бесстрашный Робер Колом (Монтан), известный репортёр, который ездит по миру в поисках острых сюжетов, бывая как во Вьетнаме, так и на Манхэттене, неверен своей супруге Катрин (Жирардо). Он же для неё напротив — единственный и неповторимый мужчина в её жизни. Такая преданность отталкивает Робера, постоянно идущего на различные уловки, только бы уехать от супруги. Благо, специфика работы ему в помощь. Он меняет любовниц одну за другой, но не может решиться на откровенный разговор с Катрин, так как и её он по-своему любит, прожив вместе многие годы. Катрин чувствует, что Робер её обманывает, она уже хочет, но и боится услышать правду, ведь в нём весь смысл её жизни, даже детей ей Бог не дал.
У Робера появляется очередная любовница Кэндис (Берген), она как и Катрин искренне страдает от двусмысленности ситуации… В конце концов, когда они едут в поезде, Коломб решается рассказать всё супруге. Он признаётся Катрин в измене. На её лице написана буря чувств…
Спустя некоторое время, пройдя плен во Вьетнаме, Робер возвращается на родину, чувствуя вину перед Катрин (с Кэндис он расстался), он обнаруживает жену в прекрасном расположении духа — у неё теперь новая и интересная жизнь, она отдыхает и работает в кругу друзей… Робер начинает понимать, что всё то дорогое, что у них было вместе, осталось в прошлом. Что же это, конец истории?
В ролях
- Ив Монтан — Робер Коломб
- Анни Жирардо — Катрин Коломб
- Кэндис Берген — Кэндис
- Мишель Парбот — Мишель Парбот
- Анук Фержак — Жаклин
- Ута Тагер — Люси
- Анук Эме — зрительница на боксерском матче
- Пьер Бару — зритель
Съёмочная группа
- Режиссёр: Клод Лелуш
- Сценарий: Клод Лелуш, Пьер Уйттерховен
- Оператор: Патрис Пуже
- Монтажёр: Клод Баруа, Клод Лелуш
- Композитор: Франсис Ле
Награды
- 1968 — номинация на Премию Оскар — лучший зарубежный фильм года
- 1968 — победитель Премии Золотой глобус — лучший зарубежный фильм года
- 1968 — номинация на Премию Золотой глобус — лучшая оригинальная песня Франсис Ле, Norman Gimbel за песню «Des Ronds dans l’Eau» («Circles in the Water»).
- 1969 — номинация на Премию BAFTA — лучший композитор Франсис Лэй
Интересные факты
Широко распространены сведения о том, что якобы в СССР картину не показали, потому что сыгравший главную роль Ив Монтан (1921—1991) осудил советское вторжение в Чехословакию, за что все фильмы с его участием были изъяты из проката.[1][2] В действительности фильм успешно прошёл на советских экранах, а изымать из проката кроме него было попросту нечего.
Напишите отзыв о статье "Жить, чтобы жить"
Примечания
- ↑ [www.inoekino.ru/genre.php?id=347,524 inoekino.ru]
- ↑ [www.dvdsearch.ru/film/%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC%D1%8B_%D0%BE_%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%B2%D0%B8_%D0%96%D0%B8%D1%82%D1%8C_%D1%87%D1%82%D0%BE%D0%B1%D1%8B_%D0%B6%D0%B8%D1%82%D1%8C_%281967%29 dvdsearch.ru]
Ссылки
- «Жить, чтобы жить» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Жить, чтобы жить
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
