Жить не по лжи!
| Жить не по лжи! | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1972—1973 |
| Дата первой публикации: |
1974 (на Западе) |
«Жить не по лжи!» — публицистическое эссе Александра Солженицына, обращённое к советской интеллигенции. Тематически примыкает к эссе «На возврате дыхания и сознания», «Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни», «Образованщина», вышедшим в том же году в сборнике «Из-под глыб». Опубликовано в самиздате 13 февраля 1974 года (при публикации датировано предыдущим днём — днём ареста Солженицына).
Содержание
Солженицын в этом эссе призывал каждого поступать так, чтобы из-под его пера не вышло ни единой фразы, «искривляющей правду», не высказывать подобной фразы ни устно, ни письменно, не цитировать ни единой мысли, которую он искренне не разделяет, не участвовать в политических акциях, которые не отвечают его желанию, не голосовать за тех, кто недостоин быть избранным[1]. Кроме того, Солженицын предлагал наиболее доступный, по его мнению, способ борьбы с режимом:
Самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь всё покрыла, всем владеет, но в самом малом упрёмся: пусть владеет не через меня!
История написания и публикации
Воззвание «Жить не по лжи!» Солженицын писал в 1972 году, возвращался к тексту в 1973-м — окончательный вариант был готов к сентябрю. Автор предполагал обнародовать статью одновременно с «Письмом вождям Советского Союза», но в сентябре 1973-го, узнав о захвате «Архипелага ГУЛАГ» Комитетом госбезопасности, с риском для жизни принял решение публиковать книгу на Западе. Статья «Жить не по лжи!» была отложена как «запасной выстрел», на случай ареста или смерти (текст был помещён в несколько тайников с уговором — в случае ареста «пускать» через сутки, не ожидая подтверждения от автора)[2].
История «запуска» воззвания в печать описана Солженицыным в книге «Бодался телёнок с дубом», писатель реконструирует чувства жены на следующий день после его ареста 12 февраля 1974 года, когда о его судьбе было ничего не известно:«…набегают вопросы, а голова помрачённая. Что делать с Завещанием-программой? А — с „Жить не по лжи“? Оно заложено на несколько стартов, должно быть пущено, когда с автором случится: смерть, арест, ссылка.Но — что случилось сейчас? Ещё в колебании? ещё клонится? Ещё есть ли арест?
А может, уже и не жив? Э-э, если уж пришли, так решились. Только атаковать!
Пускать! И метить вчерашней датой. (Пошло через несколько часов.) Тут звонит из Цюриха адвокат Хееб: „Чем может быть полезен мадам Солженицыной?“
Сперва — даже смешно, хотя трогательно: чем же он может быть полезен?! Вдруг просверкнуло: да конечно же! Торжественно в телефон: „Прошу доктора Хееба немедленно приступить к публикации всех до сих пор хранимых произведений Солженицына!“ — пусть слушает ГБ!..»[3]
Обращение писателя к соотечественникам тут же появилось в самиздате, помеченное датой ареста — 12 февраля 1974 года. В ту же ночь, с 12 на 13 февраля, через иностранных корреспондентов текст был передан на Запад. 18 февраля 1974 года эссе было опубликовано в газете «Daily Express» (Лондон), на русском языке — в парижском журнале «Вестник РСХД» (1973 [реально вышел в 1974]. № 108/110. С. 1—3), газетах «Новое русское слово» (Нью-Йорк. 1974. 16 марта), «Русская мысль» (Париж. 1974. 21 марта. С. 3), журнале «Посев» (Франкфурт-на-Майне. 1974. № 3. С. 8—10).
Заголовок статьи (без восклицательного знака) дал название вскоре появившемуся в самиздате, а затем изданному в Париже сборнику материалов, посвящённому выходу в свет книги «Архипелаг ГУЛАГ» (Жить не по лжи: сб. мат-лов. Август 1973 — февраль 1974. Самиздат — Москва. — Paris: YMCA-Press, 1975; сама статья завершала сборник)[4].
Официально впервые в СССР было опубликовано 18 октября 1988 года в киевской газете «Рабочее слово»[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "Жить не по лжи!"
Примечания
- ↑ [krylslova.ru/index.php?a=term&d=1&t=1462 Жить не по лжи! в энциклопедии «Известные выражения»] (Проверено 2 июля 2010)
- ↑ Ликвинцева, Н. Жить не по лжи: Сб. мат-лов // Тамиздат: 100 избранных книг. — М.: Русский путь, 2012. — С. 420. — ISBN 978-5-85887-423-2.
- ↑ Солженицын, А. И. Бодался телёнок с дубом: Очерки литературной жизни. — М.: Согласие, 1996. — С. 388—389. См. также: Сараскина, Л. И. Александр Солженицын. — М.: Молодая гвардия, 2009. — С. 699., [www.inosmi.ru/translation/243015.html Александр Солженицын: Он жил не по лжи | ИноСМИ (оригинал — Alexander Solzhenitsyn. He lived not by lies. The Washington Post, Tuesday, August 5, 2008)] (Проверено 2 июля 2010)
- ↑ Ингул, В. [Рец.:] Жить не по лжи // Часовой : журнал. — Брюссель, 1975. — № 592.
- ↑ [www.rg.ru/2008/08/07/solzhenicyn-statya.html Завещание Александра Солженицына: Откажемся говорить то, чего не думаем — Александр Солженицын. «Жить не по лжи!»] // Российская газета — Неделя. — № 4724. — 7 августа 2008. (Проверено 2 июля 2010)
Ссылки
- [www.solzhenitsyn.ru/proizvedeniya/publizistika/stati_i_rechi/v_sovetskom_soyuze/jzit_ne_po_ljzi.pdf Текст эссе на официальном сайте А. И. Солженицына] 91 KB, Проверено 13 июля 2009 г.
- Сараскина, Л. И. [docs.google.com/viewer?a=v&pid=sites&srcid=ZGVmYXVsdGRvbWFpbnxsdWRtaWxhc2FyYXNraW5hfGd4OjFjN2JlYzZmZTA3YTQzYjk Воззвание А. Солженицына «Жить не по лжи!»: традиция, современный комментарий] // Докл. на Межд. коллоквиуме «Наш современник Александр Солженицын», Париж, Коллеж Бернардэн, 19—21 марта 2009. — С. 1—11.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Жить не по лжи!
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
