Жмайель, Пьер Амин

Пьер Амин Жмайель
بيار أمين الجميّل
Дата рождения:	23 сентября 1972(1972-09-23)
Место рождения:	Бикфайя, Ливан
Дата смерти:	21 ноября 2006(2006-11-21) (34 года)
Место смерти:	Бейрут, Ливан
Гражданство:	Ливан Ливан
Вероисповедание:	христианин
Партия:	Катаиб

Пьер Ами́н Жмайе́ль (араб. بيار أمين الجميّل‎; 17 августа 1972 — 21 ноября 2006) — политический деятель Ливана. Принадлежит к известному христианскому роду Жмайель. Лидер партии фалангистов. Сын бывшего президента страны Амина Жмайеля.

Биография

Пьер Жмайель родился 23 сентября 1972 года в Бикфайя (Ливан). В Лионе, где жила известная в политических кругах семья, Пьер воспитывался несколькими гувернантками. Затем он учился в элитном колледже. После получения среднего образования поступил в политехнический университет на факультет международных отношений. После окончания элитного учебного заведения Пьер, несмотря на свою титулованность, прошёл военную службу в Ливане.

В период гражданской войны семья Жмайелей находилась за пределами Ливана. Но в 1982 году часть семьи вернулась в Ливан. В этот период отец Пьера Амин вступил в должность президента. Он занял высший государственный пост вслед за братом — Баширом Жмайелем, погибшим в результате теракта в 1982 году. В 1988 году отец Пьера Амин Жмайель в связи с угрозой его жизни со стороны ряда правохристианских кругов в Ливане был вынужден скрыться опять во Франции, откуда вернулся только в начале XXI века.

Вернувшись в Ливан, поступил на работу в юридическую фирму своего отца. В 1996 году Пьер занял место министра обороны, однако в 2000 году это кресло перешло представителю суннитских кругов. В 2000 году Пьер Жмайель основал свой бизнес во Франции — это был ресторан французской кухни. В 2002 году стал министром труда и социальной политики, а уже в 2004 году занял место министра промышленности.

Семья

Пьер Жмайель был женат на христианке из знатного ливанского рода. Супругу зовут Полин Жмайель, от этого брака у пары двое сыновей: Мартин и Анри.

Убийство

После убийства экс-премьер-министра Ливана Рафика Харири страну охватила череда политических убийств. Жертвой одного из таких убийств стал молодой Пьер Жмайель. 21 ноября министр спешил домой в родовое поместье Бикфайя, расположенное в нескольких десятках километров от Бейрута. На одном из перекрестков серебристый седан «Kia», в котором ехал Жмайель, ждала засада. Из автомобилей выскочили несколько человек. Один из них подошел вплотную к машине министра и прямо через стекло открыл огонь на оживленной автостраде в бейрутском пригороде Син-эль-Филь. После этого нападавшие спокойно уехали. Ливанская полиция продолжает поиски «Range Rover» и «Honda MRV», которые, по словам свидетелей, принимали участие в нападении. Министра и двух его телохранителей доставили в бейрутскую больницу Святого Иосифа. Жмайель и один из его охранников умерли там через несколько часов.

Реакция мирового сообщества

США

«Мы считаем это актом терроризма. Мы также считаем это актом запугивания против коалиции, сформированной 14 марта», — заявил журналистам в Вашингтоне заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Николас Бернс.

Россия

Россия осудила убийство в Ливане министра промышленности Пьера Жмайеля. «Осуждаем это убийство и выражаем сожаление, что внутренняя ситуация в Ливане никак не может войти в мирное русло», — заявил РИА «Новости» официальный представитель МИД РФ Михаил Камынин. По его словам, в Москве исходят из того, что «такого рода действия лишь отдаляют момент стабилизации внутриполитической обстановки в стране».

Великобритания

Министр иностранных дел Великобритании Маргарет Беккетт заявила, что эта акция, которая «направлена против интересов любого человека на Ближнем Востоке», еще более осложнит ситуацию в Ливане. «Совершенно очевидно, что мы это осуждаем, что это вызвало у нас тревогу, — сказала Беккетт на совместной пресс-конференции с находящейся здесь с визитом министром иностранных дел Израиля Ципи Ливни. — В Ливане и без того хватает проблем».

Франция

Президент Франции потребовал, чтобы преступники были «задержаны и наказаны». А министр иностранных дел Филипп Дуст-Блази, отвечая на вопросы депутатов Национального собрания Франции, назвал это убийство «новой попыткой дестабилизации ситуации в Ливане».

Характеризуя положение в стране, глава МИД Франции отметил наличие «двух угроз». «Прежде всего это — непрекращающиеся полеты израильской авиации, которые нарушают суверенитет Ливана», — сказал он. «Это также нарушение эмбарго на поставки оружия для «Хезбаллах», — отметил глава французского МИД.

Ссылки

• [yalibnan.com/site/archives/2006/11/who_killed_leba.php Who killed Lebanon's Minister?], Ya Libnan, 21 November 2006
• [yalibnan.com/site/archives/2006/11/lebanon_mourns_9.php Lebanon mourns its fallen minister], Ya Libnan, 22 November 2006

Отрывок, характеризующий Жмайель, Пьер Амин

В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.