Жмайло, Марк

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жмайло Марко»)
Перейти к: навигация, поиск
Жмайло Марк
укр. Жмайло-Кульчицький Марко
Имя при рождении:

укр. Марко Жмайло-Кульчицький

Род деятельности:

казацкий гетман

Дата рождения:

неизвестно

Дата смерти:

неизвестно

Марк Жмайло-Кульчицкий (Павел Измаил, укр. Марко Жмайло-Кульчицький; XVII век) — казацкий гетман (1625), предводитель названного его именем восстания против поляков в 1625 году.[1]

Руководил морскими походами казаков на Турцию. Был смещён с гетманства самими казаками, после неудачных битв с польским войском и заменён на пропольского полковника Михаил Дорошенко.



Биография

 
Антипольские восстания на территории Украины
Киевское 1018 годаМухиБрацлавско-ВинницкоеКосинскогоНаливайкоЖмайлоФедоровичаСулимыПавлюкаОстрянина и ГуниХмельницкогоБарабаша и ПушкаряБогунаСтавищаПалиягайдамаков 1734 годагайдамаков 1750 годаКолиивщинаВолынская резня

Родился в украинском (русинском) селе КульчицыК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4680 дней], под Самбором, дата рождения неизвестна.

Упомянут в 1625 году в связи с военными действиями между казаками и поляками. В этом году реестровые казаки и запорожцы отправили своих депутатов на сейм в Варшаву и потребовали: признать законными духовных лиц, посвящённых патриархом Иерусалимским; убрать униатов из церквей и отобрать у них церковное имущество, незаконно захваченное ими у православных; уничтожить все постановления польского правительства, направленные против казаков, и не ограничивать их количества.

В подкрепление своих требований они привезли с собой внушительный список самых разных притеснений, которые в Польше и Литве приходилось терпеть православным русинам (украинцам) и литвинам (белорусам), особенно упирая на то, что повсеместно власть отнимала у православных храмы, неправедно их засуживала под разными предлогами, не допускала до цеховых ремёсел, сажала в тюрьмы и избивала священников; казаки обвиняли польские власти в том, что православные дети остаются без крещения, люди живут без венчания и отходят в мир иной без исповеди и святого причастия.

Польский сейм совершенно не принял во внимание петицию малорусского казачества, и тогда в Малороссии вспыхнуло восстание, возглавленное Жмайлом: казаки ворвались в Киев, убили киевского войта Ф. Ходику, ревностного униата, ограбили католический монастырь, умертвив его священника, и отправили к московскому царю Михаилу Фёдоровичу посольство с просьбой принять их в своё подданство.

Тогда король Сигизмунд III послал на них 30-тысячное войско во главе с коронным гетманом Станислава Конецпольским, крому велено было усмирить «бунтовщиков» оружием. Поляки, не ведя войн с соседями, видимо, перестали нуждаться в казачьих отрядах и потому решили, что пришло время наказать их за прежние проступки и независимое волеизъявление и призвать «к порядку».

Конецпольский выступил в поход 5 июля и, переправившись через Буг, прошёл на Паволоч и реку Ростовица, где к нему присоединился каменецкий подкоморий Николай Потоцкий. Отсюда поляки, переправившись через реку Каменица, двинулись мимо Белой Церкви и остановились неподалёку от Канева.

В это время к коронному гетману прибыли 3 посланника от каневских казаков, сообщивших, что их гетман Жмайло находится в Сечи и просит, чтобы поляки не нападали на казаков в городе и дали бы им возможность собраться на раду. Конецпольский пошёл на это, но когда на раде подняли вопрос о том, что предпринять в связи с угрозой нападения поляков: то ли повиниться перед ним, то ли вступить с ним в бой, и после рады 3 тысячи казаков покинули город, коронный гетман послал за ними в погоню 10 хоругвей во главе с паном Одрживольским.

Догнав казаков у переправы через реку Мошна, пан напал на них, но те контратаковали поляков и даже захватили в плен сына князя Четвертинского, которого затем возили с собой во время всего похода скованным. На помощь Одрживольскому гетман отправил панов Юдыцкого, Коссаковского и Белецкого, но казаки, тоже получив подкрепление, в полном порядке отступили к Черкассам, куда двинулся со всем войском и Конецпольский.

Тут 17 октября навстречу ему выехал казацкий посланник с известием о Жмайло, который спешил к своим казакам с артиллерией. 19 и 23 октября к коронному гетману приезжали новые послы от казаков с просьбой, чтобы он не наступал на них до тех пор, пока не прибудет их гетман. Конецпольский не стал больше ждать, прошёл город Крылов и стал лагерем в нескольких верстах за городом у реки Цыбульник, на расстоянии 1 версты от казацкого табора, который отсюда был виден весь как на ладони.

27 октября казаки известили Конецпольского о прибытии Жмайло с артиллерией, и тогда гетман предложил казакам условия, которые они должны исполнить, если хотят заслужить милость и прощение короля. Казаки на своей раде посчитали эти условия слишком тяжёлыми, и их 13 депутатов объявили коронному гетману, что все до единого предложенные им пункты для них неприемлемы.

Всю ночь гетман продержал у себя посланников Жмайло, а утром, отпуская их, объявил им свою волю:

«Так как вы покорностью, как верные подданные, не хотите заслужить милосердия и благосклонности его королевского величества, то мы надеемся на Бога, что за непослушание и своеволие вы скоро испробуете наших сабель на своих шеях, а кровопролитие, которое произойдет, падет на ваши души».

После этого Конецпольский отдал приказ войску атаковать казаков. Рещающее сражение между противниками произошло 31 октября у старого городища у Курукова озера (иначе Медвежьи Лозы). Казаки были разбиты и запросили у коронного гетмана пощады. 3 ноября между поляками и малорусскими казаками начались переговоры, во время которых Конецпольский выставил против казаков 6 обвинительных пунктов, из которых первые 3 касались одинаково как малорусских, так и запорожских казаков:

  1. самовольные выходы в Чёрное море;
  2. сношения с московским царём и крымским ханом в ущерб Речи Посполитой;
  3. приём у себя разных самозванцев, а также других подозрительных и вредных для Польши лиц.

На всё это казаки отвечали так:

  1. в море, мол, они ходили из-за нужды в деньгах, которых им правительство не платило, а отделывалось лишь обещаниями, из-за чего казакам за казной пришлось обращаться в Москву;
  2. с крымским ханом дружба завязалась совершенно случайно: их прибило во время бури на море к крымским берегам, и хан милостиво обошёлся с ними, даже принял их на свою службу, заключил с ними договор и просил через них просить остальных казаков не нападать больше на его владения;
  3. что же касается всяких там неприятных лиц, оскорбляющих чувства короля, то вход и выход из Запорожье никогда никому не возбранялся — уж таков обычай у казаков, и они не видят причин его нарушать.

Выслушав казацкую депутацию, гетман потребовал, чтобы они подписали новый договор, ограничивавший количество казаков 6 тысячами, внесённых в реестр, и выдавали бы польским властям преступников. Казаки долго рядились из-за этих главных условий, но выторговали лишь послабление в последнем: коронный гетман согласился оставить за казаками право карать преступников судом собственной старшины.

5 ноября казаки переизбрали гетмана, и вместо Жмайло им стал Михаил Дорошенко, а на следующий день подписали договор и присягнули на верность польской короне, подписав с поляками Куруковское соглашение.

Дальнейшая судьба Марка Жмайло неизвестна.

Напишите отзыв о статье "Жмайло, Марк"

Примечания

  1. [wwhp.ru/ukrai-get.htm УКРАИНСКАЯ ГЕТМАНЩИНА 1486−10.11.1764]

Ссылки

  • [www.hronos.km.ru/biograf/bio_zh/zhmaylo_m.html Биография на сайте ХРОНОС]
  • [www.ukrainians-world.org.ua/ukr/peoples/93640898bd9e74a4/ Марко Жмайло / Проект «Українці в світі»]  (укр.)
  • [ukrlife.org/main/evshan/firov_hetm.doc Фиров П. Т. Гетманы украинского казачества. Биографические справки. — Севастополь: Изд-во СевНТУ. 2005. — 64 с. // ББК 63.3 (4 УКР) − Ф 62 − УДК 94 (477)]
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Жмайло, Марк

– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.