Жмакин, Василий Павлович

Василий Павлович Жмакин
Дата рождения	27 декабря 1898(1898-12-27)
Место рождения	посёлок Песочня, ныне Калужская область
Дата смерти	29 мая 1963(1963-05-29) (64 года)
Место смерти	Кисловодск, Ставропольский край
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1918—1946
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Павлович Жмакин (1898—1963) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Василий Жмакин родился 15 (по новому стилю — 27) декабря 1898 года в посёлке Песочня (ныне — Киров Калужской области). Работал на чугунолитейном заводе. В 1918 году Жмакин добровольно пошёл на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях Гражданской войны. В 1922 году он окончил Харьковскую военно-политическую школу. Начало Великой Отечественной войны Жмакин встретил в должности командира 7-го отдельного дивизиона бронепоездов Закавказского военного округа. С октября 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. В 1943 году Жмакин окончил курсы усовершенствования офицерского состава. Принимал участие в освобождении Украинской ССР, в том числе Киева, Житомира и Львова. В боях трижды ранен. К апрелю 1945 года гвардии полковник Василий Жмакин командовал 384-м гвардейским тяжёлым самоходно-артиллерийским полком 7-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. Отличился во время штурма Берлина.

Жмакин организовал поддержку наступления корпуса во время прорыва вражеской обороны на реке Шпрее. 16-27 апреля 1945 года полк Жмакина уничтожил более 1000 вражеских солдат и офицеров, подбил 4 и захватил ещё 3 немецких танка, уничтожил 3 САУ, 4 миномёта, 2 артиллерийские батареи.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за «образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии полковник Василий Жмакин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 7667.

В 1946 году Жмакин был уволен в запас. Проживал и работал в городе Кисловодске Ставропольского края, скончался 20 мая 1963 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• два ордена Ленина;
• два ордена Красного Знамени;
• орден Александра Невского;
• орден Отечественной войны 1 степени;
• орден Красной Звезды;
• медали.

Память

В честь Василия Павловича Жмакина названы улицы в Кирове и Кисловодске.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Их имена никогда не забудутся. Книга 1. Ставрополь, 1968.

Отрывок, характеризующий Жмакин, Василий Павлович

Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.