Жмуйдзинавичюс, Антанас

Антанас Жмуйдзинавичюс
Имя при рождении:	Antanas Žmuidzinavičius
Дата рождения:	31 (19) октября 1876(1876-10-19)
Место рождения:	с. Сейрияй (ныне Лаздийский район)
Дата смерти:	9 августа 1966(1966-08-09) (89 лет)
Место смерти:	Каунас, Литовская ССР, СССР
Гражданство:	Российская империя Российская империя Литва Литва СССР СССР
Награды:
Звания:
Работы на Викискладе

Анта́нас Жмуйдзина́вичюс (лит. Antanas Žmuidzinavičius, 19 (31) октября 1876, с. Сейрияй, ныне Лаздийского района Литвы — 9 августа 1966, Каунас) — литовский художник, живописец; народный художник СССР (1957), член-корреспондент Академии художеств СССР (1958).

Биография

Учился в учительской семинарии (1890—1894), по окончании которой работал учителем в школах Польши. Живописи учился в частных школах в Варшаве (1898—1901) и в Париже (1905—1906). С 1902 участвовал в выставках. С 1906 года жил в Вильне, в 1907 году стал, вместе с М. К. Чюрлёнисом, П. Калпокасом, П. Римшей, К. Склерюсом, одним из организаторов первой выставки литовского искусства и одним из учредителей Литовского художественного общества. Был председателем общества до его запрета и упразднения в 1934 г.

В 1908—1912 годах и позднее в странах Западной Европы и США писал картины, устраивал свои выставки, читал лекции о литовском искусстве.

В 1919 году обосновался в Каунасе. Преподавал в Художественной школе (1926—1940), после войны в Институте прикладного и декоративного искусства (1944—1951; профессор с 1947), Политехническом институте (1953—1957). В 1951—1953 преподавал в Художественном институте Литовской ССР (ныне Вильнюсская художественная академия) в Вильнюсе. Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями. Написал книгу воспоминаний «Палитра и жизнь» („Paletė ir gyvenimas“ (1961).

Похоронен на Пятрашюнском кладбище в Каунасе.

Творчество

Писал преимущественно пейзажи, пронизанные лиризмом и с долей аллегоричности и идеализацией природы: «Неман перед грозой» (1912), «Воспитанники Немана» (1927), «Две сосны» (1930), «Лес — государству» (1948) (все в Каунасском художественном музее им. М. К. Чюрлёниса); цикл картин «Здесь будет Каунасское море» (1953—1965). Писал также портреты (например, Тадаса Даугирдаса), фигурные композиции, оформлял книги, создавал плакаты.

Входил вместе с Йонасом Басанавичюсом и Тадасом Даугирдасом в комиссию, выработавшую проект литовского флага, одобренный Советом Литвы 19 апреля 1918 года. Наиболее существенные черты проекта лежат в основе нынешнего Государственного флага Литвы. Участвовал также в разработке Государственного герба Литвы.

Общее количество его работ достигает 2000.

Правнук Антанаса Жмуйдзинавичюса — Ромас Жмуйдзинавичюс, является народным художником Литвы. В настоящее время живет и работает в Вильнюсе.

Музей чертей

В доме в Каунасе (постройка 1929 года), в котором жил художник, с 1966 года действует мемориальный музей, часть экспозиции которого составила собранная им коллекция масок и произведений малой пластики, изображающих чертей. Ныне единственный известный «Музей чертей» (лит. Velnių muziejus) располагается в возведённой в 1982 году пристройке к Дому-музею Жмуйдзинавичюса и насчитывает свыше 3000 экспонатов.

• 002 devil representation.JPG
• 008 devil representation.JPG
• 013 devil representation.JPG
• Kaunas Teufelsmuseum Stalin jagd Hitler.jpg
• 024 devil representation.JPG
• 016 devil representation.JPG
• 022 devil representation.JPG
• 015 devil representation.JPG

Ссылки

• [ldmuziejus.mch.mii.lt/Muziejusirpadaliniai/Zmuidzinav.htm Lietuvos dailės muziejus: A. Žmuidzinavičius]

Отрывок, характеризующий Жмуйдзинавичюс, Антанас

– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.