Жмурин, Иван Петрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Петрович Жмурин
Дата рождения

1 октября 1791(1791-10-01)

Место рождения

Воронеж
Российская империя

Дата смерти

21 октября 1868(1868-10-21) (77 лет)

Место смерти

Воронеж
Российская империя

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Годы службы

1803—1822

Звание

подполковник

Иван Петрович Жмурин (1791—1868) — герой Отечественной войны 1812 года, подполковник, участник Бородинского сражения и сражения под Малоярославцем.





Биография

Родился 1 октября 1791 года. 4 мая 1805 года поступил рядовым в лейб-гвардии Егерский полк, где 29 ноября 1809 года он был произведен в унтер-офицеры. Вместе со своим полком принимал участие во многих крупных и мелких делах Отечественной войны 1812 года и заграничных походах. 5 и 6 августа 1812 года он сражался при защите Смоленска, 26 августа при Бородине во время боя он был контужен черепком гранаты в правое плечо, 6 октября при Тарутине, 12 октября при Малом Ярославце, 30-го при Клементине, 4 и 5 ноября под Красным и при селе Добром около этого села он был ранен штыком в правую ногу выше колена. Принимал участие в преследовании неприятеля до границ империи и в пределах герцогства Варшавского, 20 апреля 1813 при Люцене, 8 и 9 мая при Бауцене, 15 и 16 августа на Пирнском шоссе при отступлении от Дрездена, 17 и 18 августа под Кульмом, 4 и 5 октября при Лейпциге, с 9 октября в отряде генерал- адъютанта графа А. П. Ожаровского от Гаутенбурга до Готштадта и в перестрелке при деревне Торсте, затем в переходе через Рейн в пределы Франции, 18 марта 1814 года сражался при взятии Парижа.

После окончания похода в рядах войск шел до Шербурга и затем морем вернулся в Россию. За отличие в Бородинском сражении награждён знаком отличия Военного ордена, а за участие в битве под Лейпцигом получил знак отличия прусского железного креста. Затем был награждён медалью в память Отечественной войны 1812 года и за взятие Парижа. 12 июня 1819 года он был произведен в фельдфебели, 20 декабря того же года произведен в поручики с переводом в 47-й егерский полк, 20 мая 1820 года в поручики. 20 сентября 1823 года ему была объявлена за усердную службу Монаршее благоволение в числе прочих штаб и обер офицеров. 8 мая 1824 года был произведен в штабс-капитаны, а 9 декабря того же года уволился от службы за ранами с мундиром и пенсией полного жалования. 9 ноября 1832 года Высочайшим приказом назначен в Севастопольскую крепость плац-майором с определением опять в 47-й егерский полк. 19 ноября 1833 года в виду Высочайше утверждённого 28 января того же года проекта о преобразовании армейской пехоты, переведен с 1-м батальоном 47-го егерского полка в Брестский пехотный полк.

20 августа 1834 года назначен состоять по армии с оставлением в прежней должности. 6 декабря того же года за отличие по службе произведен в капитаны, а 1 января 1837 года в майоры с оставлением в прежней должности. После выхода в отставку в звании подполковника служил некоторое время городничим в Землянске и Богучаре. Во время Крымской кампании был назначен командиром пешей дружины ратников ополчения Землянского уезда, но по случаю заключения мира ополчение это в войне не участвовало. Скончался 21 октября 1868 года.

Погребён в ограде церкви Рождества Христова селе Стадница Семилукского района Воронежской области[1].

Награды

Напишите отзыв о статье "Жмурин, Иван Петрович"

Примечания

  1. [rustemple.narod.ru/vrn_stadnitsa.html Воронежская область. Семилукский район. Село Стадница. Церковь Рождества Христова]

Источники

  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003789364#?page=122 Воронежское дворянство в Отечественную войну / Общ. ред. С. Е. Зверева. — Москва: изд. губ. предводителя дворянства, 1912].
  • Воронежский край и Отечественная война 1812 года Сборник информационно-методических материалов. Воронеж 2011.
  • Михаил Васильевич Литвинов Были прошедских лет Центрально-Черноземное книжное изд-во, 1966 стр 64

Ссылки

  • [www.communa.ru/index.php?ELEMENT_ID=62489 Бойкова И. Страницы истории. Братья по крови и по оружию.] // газета «Коммуна» № 113 (25941), 4 августа 2012.

Отрывок, характеризующий Жмурин, Иван Петрович

– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.