Пужоль, Жоан Баутиста
| Жоан Пужоль Juan Pujol | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти |
28 декабря 1898 (63 года) |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии |
Исполнитель, педагог, композитор |
| Инструменты | |
Жоа́н Баути́ста Пужо́ль (кат. Joan Bautista Pujol; 22 марта 1835, Барселона — 28 декабря 1898, там же) — испанский пианист, композитор и музыкальный педагог.
Учился игре на фортепиано у Педро Тинторера, в 1850 году поступил в Парижскую консерваторию. Выиграв два крупных конкурса пианистов, после окончания консерватории выступал с концертами во Франции и Германии. Вернувшись в 1870 в Барселону, открыл частную фортепианную школу, где у него обучались Энрике Гранадос, Исаак Альбенис, Рикардо Виньес, Карлес Видиелла и многие другие известные впоследствии музыканты. Пужоль был большим энтузиастом новых произведений и активно продвигал их исполнение в Барселоне. С 1888 до самой смерти возглавлял основанное им самим музыкальное издательство.
Пужоль написал многочисленные сочинения для фортепиано в салонном духе, среди них наиболее известны фантазии на темы опер Мейербера «Африканка» и Гуно «Фауст».
Напишите отзыв о статье "Пужоль, Жоан Баутиста"
Литература
- L. E. Powell. A History of Spanish Piano Music. — Bloomington, 1980.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
|
Это заготовка статьи о пианисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Пужоль, Жоан Баутиста
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
