Батиста да Силва, Жуан

Батиста
Общая информация
Полное имя	Жуан Батиста да Силва
Родился	8 марта 1955(1955-03-08) (69 лет) Порту-Алегри, Бразилия
Гражданство	Бразилия
Позиция	опорный полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1971—1973	Интернасьонал
Клубная карьера*
1973—1980	Интернасьонал
1980—1982	Гремио
1983	Палмейрас	14 (0)
1983—1985	Лацио	43 (2)
1985	Авеллино	14 (1)
1985—1987	Белененсиш
1988—1989	Аваи
Национальная сборная**
	Бразилия (до 21)	19 (2)
1976	Бразилия (олимп.)	5 (0)
1978—1983	Бразилия	47 (0)
Международные медали
Чемпионаты мира
Бронза	Аргентина 1978
Золотой Кубок чемпионов мира
Серебро	Монтевидео 1980—1981
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Жуан Батиста да Силва (порт. João Batista da Silva; 8 марта 1955, Порту-Алегри) — бразильский футболист, опорный полузащитник.

Карьера

Батиста начал свою карьеру в клубе «Интернасьонал» в 1973 году и выступал за этот клуб на протяжении 7 лет. С «Интером» он стал 5-ти кратным чемпионом чемпионата штата Риу-Гранди-ду-Сул и 3-х кратным чемпионом Бразилии. А также стал вызваться сначала в молодёжную, а затем и в первую сборную Бразилии. В составе национальной команды он, в тот период, был участником Олимпиады 1976, на которой провёл все 5 игр, а также чемпионата мира 1978, где сыграл 7 игр, став бронзовым призёром первенства.

В 1980 году Батиста перешёл в «Гремио», в составе которого выиграл свой 4-й титул чемпиона Бразилии, а также 6-й титул чемпиона штата. В 1982 году Батиста участвовал в составе сборной на чемпионате мира, там он провёл только 1 игру, заменив в составе Зико, против Аргентины. В матче с Аргентиной он получил удар от Диего Марадоны, после которого аргентинский форвард был удалён с поля. В 1983 году Батиста перешёл в «Палмейрас», там он провёл только 14 игр и уехал в Италию. В Италии Батиста провёл полтора сезона в «Лацио» и половину сезона в составе «Авеллино». Завершил карьеру Батиста на родине, где играл за клуб «Аваи», с которым стал чемпионом штата Санта-Катарина в 1988 году.

Сейчас Батиста работает телекомментатором на каналах RBS TV, Sportv и Globosat.

Достижения

Командные

• Чемпион штата Риу-Гранди-ду-Сул: 1973, 1974, 1975, 1976, 1978, 1982
• Чемпион Бразилии: 1975, 1976, 1979, 1981
• Чемпион штата Санта-Катарина: 1988

Личные

• Обладатель Серебряного мяча Бразилии: 1980, 1982

Ссылки

• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=69514 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
• [200.159.15.35/brasilnacopa/craques.aspx?j=29 Профиль на brasilnacopa]
• [en.sambafoot.com/players/361_Batista.html Профиль на СамбаФут]
• [terceirotempo.ig.com.br/quefimlevou_interna.php?id=604&sessao=f Статья на terceirotempo.ig.com.br]

</div>

</div>

Отрывок, характеризующий Батиста да Силва, Жуан

Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.