Рухуна, Жоашим
| Жоашим Рухуна Joachim Ruhuna<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 13 апреля 1973 год — 28 марта 1980 год | ||
| Церковь: | Римско-Католическая церковь | |
| Преемник: | епископ Жозе Ндухирубуса | |
| ||
| 6 ноября 1982 год — 9 сентября 1996 год | ||
| Церковь: | Римско-Католическая церковь | |
| Предшественник: | архиепископ Андре Макаракиза | |
| Рождение: | 27 октября 1933 | |
| Смерть: | 9 сентября 1996 (62 года) | |
| Принятие священного сана: | 18 сентября 1962 год | |
| Епископская хиротония: | 25 июля 1973 год | |
Жоашим Рухуна (рунди Joachim Ruhuna, 27 октября 1933 года, Бурунди — 9 сентября 1996 года, Гитега, Бурунди) — католический прелат, первый епископ Руйиги с 13 апреля 1973 года по 28 марта 1980 год, архиепископ Гитеги с 6 ноября 1982 года по 9 сентября 1996 год..
Биография
18 сентября 1962 года Жоашим Рухуна был рукоположён в священника.
6 марта 1980 года Римский папа Павел VI учредил епархию Руйиги и назначил Жоашима Рухуну её первым епископом. 25 июля 1973 года состоялось рукоположение Жоашима Рухуны в епископа, которое совершил архиепископ Гитеги Андре Макаракиза в сослужении с епископом Бужумбуры Мишелем Нтуяхагой и епископом Нгози Станисласом Кабурунгу.
28 марта 1980 года Римский папа Иоанн Павел II назначил Жоашима Рухуну вспомогательным епископом архиепархии Гитеги.
6 ноября 1982 года Римский папа Иоанн Павел II назначил Жоашима Рухуну архиепископом Гитеги.
Погиб 9 сентября 1996 года в городе Гитега от рук повстанцев во время гражданской войны между хуту и тутси.
Напишите отзыв о статье "Рухуна, Жоашим"
Ссылки
- [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bruhuna.html Информация на сайте католической иерархии] (англ.)
| Предшественник: учреждение |
Епархия Руйиги 13 апреля 1973 год — 28 марта 1980 года |
Преемник: епископ Жозе Ндухирубуса |
| Предшественник: архиепископ Андре Макаракиза |
Архиепархия Гитеги 6 ноября 1982 год — 9 сентября 1996 года |
Преемник: архиепископ Симон Нтамвана |
Отрывок, характеризующий Рухуна, Жоашим
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
