Ванье, Жорж

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жорж Ванье»)
Перейти к: навигация, поиск
Жорж Ванье
Georges Vanier<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
19-й генерал-губернатор Канады
15 сентября 1959 (1959-09-15) — 5 марта 1967 (1967-03-05)
Глава правительства: Джон Дифенбейкер
Лестер Б. Пирсон
Монарх: Елизавета II
Предшественник: Винсент Мэсси
Преемник: Роланд Миченер
Генерал-губернаторы Канады
 
Вероисповедание: Католицизм
Рождение: 23 апреля 1888(1888-04-23)
Монреаль (Канада)
Смерть: 5 марта 1967(1967-03-05) (78 лет)
Оттава (Онтарио)
Имя при рождении: Жорж-Филеас Ванье
Супруга: Полина Ванье
Профессия: военнослужащий и дипломат
 
Автограф:
 
Награды:
Генерал-майор достопочтенный Жорж-Филеа́с Ванье́ (фр. Georges-Philéas Vanier, 23 апреля 1888, Монреаль — 5 марта 1967, Оттава) — канадский дипломат и девятнадцатый генерал-губернатор Канады с 1959 по 1967.



Биография

Жорж Ванье родился в Монреале, обучался в монреальском коллеже Лойолы и получил диплом по праву в монреальском отделении Университета Лаваля. Во время Первой мировой войны он был одним из членов-учредителей 22-го батальона Канадского экспедиционного корпуса — франкоканадского батальона, ставшего в 1920 знаменитым 22-м Королевским полком. В 1916 году был награждён Военным крестом (Military Cross), а в 1919 — Орденом «За боевые заслуги» (Distinguished Service Order — DSO) и орденской планкой Военного креста. В 1918, руководя наступлением на Шеризи во Франции, потерял правую ногу. После долгого выздоровления он вернулся в Монреаль и стал заниматься правом. 29 сентября 1921 женился на Полине Арше, с которой имел пятерых детей.

В 1921 он был назначен адъютантом генерал-губернатора лорда Бинга, в 1924 — подполковником, а в 1925 стал командовать 22-м Королевским полком. В 1928 началась его дипломатическая карьера с назначения в состав военной делегации Канады по вопросам разоружения в Лиге Наций. В 1939 он назначен канадским министром во Франции, но нацистское вторжение заставило его прервать работу.

В 1941 он назначен командующим Квебекским военным округом. В следующем году его повысили до дивизионного генерала. После освобождения Франции он был назначен первым послом Канады во Франции, кем он и оставался до своей отставки в 1953.

1 августа 1959 Жорж Ванье назначен генерал-губернатором, став первым квебекцем и первым франкоговорящим, занявшим этот пост. В 1967, не доработав до окончания своего срока, он умер.

Полина Ванье была тогда назначена членом Тайного совета Королевы для Канады, а в 1991 в возрасте 92 лет она умерла в Арше, обществе инвалидов, основанном её сыном Жаном Ванье в Троли-Брёе во Франции. Похоронена она рядом с генералом Ванье в Квебекской крепости.

Награды

Дань уважения

  • Глубокая духовность этой высокопоставленной пары привела к тому, что Оттавское католическое архиепископство начало процесс, который может даже окончиться их беатификацией.
  • В честь генерал-губернатора и его жены были названы острова Ванье и Полин.
  • Одна из станций монреальского метро называется Жорж-Ванье.
  • Также его имя носят две средних школы в районе Монреаля — одна в Монреале, другая в Лавале — и Монреальская публичная библиотека.
  • В его честь назван англоязычный коллеж общего и профессионального образования Колледж Ванье.
  • Ряд франкоязычных школ в Онтарио носят имя Жоржа Ванье:
    • Католическая школа Жоржа Ванье (начальная) в Смут-Рок-Фолсе (Католический окружной школьный совет Гранд-Ривьер в Северо-Восточной области)[esip.edu.gov.on.ca/english/profiles/school_info.asp?ID=B29106&schoolid=707996]
    • Средняя школа Жоржа Ф. Ванье в Гамильтоне (Окружной школьный совет Юго-Запада центра)[www.csdecso.on.ca/Ecoles/Georges-P-Vanier/accueil.htm]
    • Католическая школа Жоржа Ванье в Уинсоре (Католический окружной школьный совет Юго-Западной области)[esip.edu.gov.on.ca/english/profiles/school_info.asp?ID=B29106&schoolid=707996]
  • Одна англоязычная школа в Онтарио также носит его имя — это торонтская «Средняя школа Жоржа Ванье» (Toronto Distric School Board)[www.georgesvanier.com/].
  • В 1969 город Иствью в Онтарио был переименован в его честь в Ванье. В настоящее время он вошёл в черту Оттавы и является районом столицы, где находятся проезд Ванье и парк Ришелье-Ванье.
  • Ванье (Квебек) — город, названный в его честь, сейчас также является районом Квебека.
  • Он нарисован на стенной росписи по адресу шоссе Монреаль, 150 в Оттаве.

Напишите отзыв о статье "Ванье, Жорж"

Литература

  • Bertrand L. Georges Vanier.— Montréal: Lidec, 1993.
  • Vanier J. Ma faiblesse, c’est ma force: un aperçu de la vie intérieure du général Georges P. Vanier, gouverneur général du Canada de 1960 à 1967.— Montréal: Éditions Bellarmin, 1992.
  • Speaight R. Georges P. Vanier: soldat, diplomate et gouverneur général.— Montréal: Fides, 1972.

См. также

Примечания

  1. Office of the Governor General of Canada [archive.gg.ca/gg/rr/ins/index_e.asp Honours > Insignia Worn by the Governor General]. Queen's Printer for Canada. Проверено 27 февраля 2009. [www.webcitation.org/675h45BxX Архивировано из первоисточника 21 апреля 2012].

Ссылки

  • [www.gg.ca/gg/fgg/bios/01/vanier_f.asp Биография] (недоступная ссылка с 15-03-2014 (3666 дней) — историякопия) на сайте генерал-губернатора
  • [www.dfait-maeci.gc.ca/canada-magazine/issue12/12t6-fr.asp Жорж Ф. Ванье: хороший человек и великий канадец]

Отрывок, характеризующий Ванье, Жорж

«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».