Жоффруа де Виллардуэн

Жоффруа де Виллардуэн фр. Geoffroi de Villehardouin
сеньор Виллардуэна и Вилли
до 1170 — 1212/1218
Предшественник:	Вилэн де Виллардуэн
Преемник:	Эрар I де Виллардуэн
сеньор Лезинна
до 1189 — 1212/1218
Предшественник:	Гильом де Лезинн
Преемник:	Эрар I де Виллардуэн
маршал Шампани
1185 — 1212/1218
Преемник:	Эрар I де Виллардуэн
Рождение:	ок. 1150
Смерть:	1212/1218
Отец:	Вилэн де Виллардуэн
Мать:	Дамерун
Супруга:	1-я: N де Виллемур 2-я: Шейн де Лезинн
Дети:	От 1-го брака сын: Эрар I дочери: Мария, Алиса От 2-го брака сын: Жоффруа дочь: Дамерун

Жоффруа де Виллардуэн (фр. Geoffroi de Villehardouin) (ок. 1150 — 1212/1218) — крупный французский феодал, сеньор де Виллардуэн с 1145/1170, сеньор Вилли, сеньор Лезинна, маршал Шампани (1185—1202), маршал Романии с 1204 года, один из руководителей Четвёртого крестового похода, автор хроники «Завоевание Константинополя», сын Вилэна де Виллардуэн (ок. 1115 — до 1170) и Дамерун (ок. 1120 — после 1183), дядя Жоффруа I де Виллардуэна, ставшего князем Ахейским в 1209 году.

Биография

Жоффруа был пятым из шести сыновей Вилэна де Виллардуэна, умершего в период между 1145 и 1170 годами. Замок Виллардуэн, унаследованный Жоффруа, находился на границе между сухой, скалистой, известняковой и сырой, дождливой части Шампани. По сеньории Виллардуэн Жоффруа был вассалом графов де Бриенн. Помимо фамильного замка и его окрестностей, он унаследовал ряд поместий, в том числе и сеньорию Вилли, располагавшейся в трех лье к югу от Труа. Как сеньор Вилли, Жоффруа был прямым вассалом графов Шампани. В результате своего второго брака Жоффруа стал сеньором Лезинна (в бургундском графстве Тоннер).

В 1172 году Жоффруа был возведен в рыцари. Тогда он был вассалом графа Шампани в шателении Труа. Он находился на службе графа Шампани. В 1185 году Мария, регентша при малолетнем графе Генрихе II, назначила Жоффруа маршалом Шампани. После достижения Генрихом II совершеннолетия, Жоффруа сохранил свою должность.

В 1190 году Жоффруа последовал за Генрихом II в Третий крестовый поход, участвовал в осаде Акры. 24 ноября того же года он, выехав из лагеря вместе с другими рыцарями, подвергся нападению отряда мусульман и попал в плен. На родину он вернулся только в 1194 году.

В Шампани он опять вошёл в состав совета графини Марии, которая опять исполняла обязанности регента. Сохранил он свой пост и при правлении графа Тибо III. 28 ноября 1199 года в замке Экри Жоффруа, также как и Тибо III, «взял крест».

Во время Четвёртого крестового похода Жоффруа играл заметную роль. Именно он по поручению Тибо III, выбранного руководителем похода, вел переговоры с Венецией о перевозке войск через море. После смерти Тибо III в 1201 году Жоффруа способствовал выбору руководителем крестоносцев Бонифация Монферратского. Жоффруа был одним из предводителей крестоносцев, которые в начале 1203 года вошли в сговор с византийским царевичем Алексеем. Во время штурма Константинополя 17 июля 1203 года Жоффруа командовал одним из отрядов, охранявших лагерь крестоносцев.

После завоевания Константинополя крестоносцами в апреле 1204 года и избрания в мае императором Латинской империи Балдуина Фландрского, на Жоффруа была возложена обязанность охраны Константинополя в отсутствие главного войска. Также он выполнял различные дипломатические поручения, пользуясь при этом большим авторитетом. Осенью того же года Жоффруа получил фьеф около устья реки Марицы в районе Макри, Траянополя и Виры. В конце того же года Жоффруа получил в империи титул маршала, после чего стал именовать себя «маршал Романии и Шампани», став одним из главных сановников императорского двора.

После смерти Матье де Монморанси Жоффруа стал командиром боевого подразделения крестоносцев из Шампани. Весной 1205 года он участвовал в походе императора Балдуина в Болгарию, во время которого крестоносцы были наголову разбиты под Адрианополем, а сам император попал в плен. Жоффруа сумел собрать остатки войска и вывести их в Родосто, где он соединился с армией брата Балдуина, Анри д’Эно. Позже Жоффруа играл заметную роль в борьбе крестоносцев против болгар. В 1207 году Жоффруа получил от императора фьеф Мосинополь.

Последнее упоминание о Жоффруа относится к 11 декабря 1212 года. Он умер в период между 1212 и 1218 годами.

«Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна

Жоффруа де Виллардуэн составил свой отчёт очевидца о Четвёртом походе и захвате Константинополя по-французски. Эта первая попытка прозаического сочинения на французском языке послужила образцовым началом длинного ряда выдающихся французских хроник и историй. Историю Виллардуэна нередко называли «героической поэмой в прозе».

Цитата

Виллардуэн о взятии Константинополя:

Огонь начал распространяться по городу. который вскоре ярко запылал и горел всю ночь и весь следующий день до самого вечера. В Константинополе это был уже третий пожар с тех пор, как франки и венецианцы пришли на эту землю, и в городе сгорело больше домов, чем можно насчитать в любом из трёх самых больших городов Французского королевства.

Остальная армия, рассыпавшись по городу, набрала множество добычи, — так много, что поистине никто не смог бы определить её количество или ценность. Там были золото и серебро, столовая утварь и драгоценные камни, атлас и шёлк, одежда на беличьем и горностаевом меху и вообще всё самое лучшее, что только можно отыскать на земле. Жоффруа де Виллардуэн подтверждает этими словами. что, насколько ему известно, такой обильной добычи не брали ни в одном городе со времён сотворения мира.

Семья и дети

1-я жена: до 1172 года N де Виллемур, дочь Дрю де Виллемур и Герсенды. Дети:

• Мария (ум. после 1215); муж: до 1205 года с Анселин де Мери-ле-Саси (ум. 1225), сеньор де Бесси
• Эрар I (ум. 1 июля 1224), сеньор Лезинна, Виллардуэна, Вилли и Аскенсье, маршал Шампани в 1222
• Алиса (ум. 29 октября 1249), аббатиса монастыря Нотр-Дам-о-Ноннэ в Труа в 1232 году.

2-я жена: до 1189 года Шейн де Лезинн (ум. после 1219), дочь и наследница Гильома де Лезинн и Дамерун д'Aркис-сюр-Кур. Дети:

• Жоффруа (ум. дo 1219); жена: Ода (ум. после 1217)
• Дамерун (ум. после 1220), монахиня в Фуасси.

Литература

• Виллардуэн Ж. де. Взятие Константинополя. Песни труверов. — М., 1984
• Виллардуэн Ж. де. Взятие Константинополя. — М.: Наука, 1993.
• Заборов М. А. История крестовых походов в документах и материалах. — М., 1977

Ссылки

• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/V.phtml?id=2043 Жоффруа де Виллардуэн]. Восточная литература. Проверено 19 февраля 2011. [www.webcitation.org/61FttsiIY Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
• [fmg.ac/Projects/MedLands/CHAMPAGNE%20NOBILITY.htm#GeoffroyVillehardouindied1218B Sires de Villehardouin] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 7 октября 2012.
• [istoriya.info/century13th/century13th.shtml Историческое пространство XIII века]. Восток-Запад: Великое противостояние(недоступная ссылка — история). — По следам Жоффруа де Виллардуэна. Проверено 29 октября 2009. [web.archive.org/20100522023524/istoriya.info/century13th/century13th.shtml Архивировано из первоисточника 22 мая 2010].

Отрывок, характеризующий Жоффруа де Виллардуэн

– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.