Виана, Жуан

Жуан Виана (порт. João Viana, род. в 1966 году в Анголе) — португальский кинорежиссёр.

Биография

Жуан Виана родился в 1966 году в португальской колонии Ангола. В 1994 году закончил юридический факультет Коимбрского университета, затем учился по направлению специальности «Киноискусство» в городе Порту. С тех пор занимался кинопроизводством, работал звукорежиссёром, режиссёром и сценаристом. Сотрудничал со многими португальскими режиссёрами, в числе которых Мануэл де Оливейра (1908—2015), Жуан Сезар Монтейру (1939—2003), Жозе-Алвару Морайш (1943—2004), Фелипи Роша, Алберту Сейшас Сантуш (род.1936), Жуан Сезар Монтейру (1939—2003) с немецким режиссёром Вернером Шрётером (1945—2010), а также с режиссёрами из Франции (напр., Жан-Клод Биет), Германии и Бельгии (напр., Роб Ромбу).

Первой самостоятельной режиссёрской работой Жуана Вианы стал короткометражный художественный фильм «Бассейн» (A Piscina, 2004). Фильм участвовал в конкурсной программе 61-го Венецианского фестиваля.

В 2005—2007 годах Жуан Виана стал одним из авторов 10-томного «Словаря ибероамериканского кино»

В 2007 году Жуан Виана написал сценарий к фильму «Глаза алого цвета» (Olhos Vermelhos) португальского режиссёра Паулу Роши (1935—2012).

В феврале 2009 года с целью производства авторских документальных и художественных фильмов Жуан Виана основал продюсерскую компаний «Папаверонуар» (Papaveronoir).

Короткометражный художественный фильм Жуана Вианы «Табатó» (Tabatô, Табато — название деревни в центральной части Гвинеи-Бисау), рассказывающий о колониальной войне в бывшей португальской колонии Гвинея-Бисау, завоевал приз в конкурсе короткометражных фильмов «Berlinale Shorts» фестиваля Берлинале-2013.

В 2013 году Жуан Виана также снял свой первый полнометражный художественный фильм «Битва в Табатó» (A Batalha de Tabatô), премьерный показ которого также состоялся на Берлинале. Затем фильм был представлен зрителям и других стран (Франция, Бельгия, Германия). Фильм был показан и в России (Москва) на 35 Московском международном кинофестивале (2013 год, переводчик Андрей Ефремов).

Жуан Виана также является режиссёром нескольких документальных фильмов.

Фильмография

• 2004: «Бассейн» (A Piscina) (короткометражный фильм, Жуан Виана выступает в этом фильме как режиссёр и сценарист)
• 2008: «Вымышленная истина» (A Verdade Inventada) (короткометражный фильм, Жуан Виана выступает в этом фильме как режиссёр и сценарист)
• 2009: «Алфама» (Alfama) (короткометражный фильм, 15 мин., Жуан Виана выступает в этом фильме как режиссёр и сценарист)
• 2013: «Табатó» (Tabatô) (короткометражный фильм, 10 мин., Жуан Виана выступает в этом фильме как режиссёр, сценарист и продюсер)
• 2013: «Битва в Табатó» (A Batalha de Tabatô) (полнометражный фильм, 80 мин., Жуан Виана выступает в этом фильме как режиссёр, сценарист и продюсер)
• «Пепел и угольки» — Cinzas e Brasas (в стадии производства)
• «Глобальный кризис финансовой системы» — A Crise Global do Sistema Financeiro (в стадии производства)
• Douro o Desenlace (52 мин., в стадии подготовки)
• «Революция Лайт» — Revolução Light (120 мин., в стадии подготовки)
• «20 песен для Шиминьи» — Vinte Canções para Ximinha (90 мин., в рабочей стадии)

См. также

• en.wikipedia.org/wiki/Cinema_of_Portugal / Статья о португальском кинематографе  (англ.)

Ссылки

• [www.papaveronoir.com/ Сайт продюсерской компании Жуана Вианы «Папаверонуар».]
• [www.imdb.com/name/nm2107670/bio?ref_=nm_ov_bio_sm Жуан Виана на сайте Internet Movie Database.]  (англ.)
• Фильм «Битва в Табатó» на сайте Internet Movie Database.

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Виана, Жуан

В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.