Лейвинья
Лейвинья | ||
Общая информация | ||
Полное имя | Жуан Лейва Кампос Фильо | |
Родился | 11 сентября 1949 (74 года) Нову-Оризонти, Бразилия | |
Гражданство | Бразилия | |
Позиция | нападающий | |
Информация о клубе | ||
Клуб | Завершил карьеру | |
Карьера | ||
Клубная карьера* | ||
1965—1966 | Линенсе | ? (?) |
1966—1971 | Португеза Деспортос | ? (?) |
1971—1974 | Палмейрас | 263 (105) |
1974—1979 | Атлетико Мадрид | 83 (40) |
1979 | Сан-Паулу | 11 (2) |
Национальная сборная** | ||
1972—1974 | Бразилия | 21 (7) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах. |
Жуа́н Ле́йва Ка́мпос Фи́льо (порт. João Leiva Campos Filho; 11 сентября 1949, Нову-Оризонти, штат Сан-Паулу), более известный как Лейви́нья (порт. Leivinha) — бразильский футболист, нападающий. Выступал за сборную Бразилии. Участник чемпионата мира 1974, где провёл первые три игры. Лейвинья — дядя другого футболиста, Лукаса Лейвы.
Карьера
Клубная
В сборной
В сборной Бразилии Лейвинья дебютировал 13 ноября 1968 года в товарищеском матче с клубом «Коритиба», завершившимся со счётом 2:1, однако тот матч считается неофициальным. В официальных матчах Лейвинья дебютировал за сборную лишь спустя 4 года 28 июня 1972 года в матче Кубка независимости Бразилии со сборной Чехословакии, завершившимся со счётом 0:0. В 1974 году Лейвинья в составе сборной принял участие в чемпионате мира, на котором провёл первые три матча своей сборной, причём последний матч со сборной Заира 22 июня 1974 года, оказался последним для Лейвиньи в составе сборной. Всего же за сборную Лейвинья сыграл 21 официальный матч в которых забил 7 голов. Также Лейвинья сыграл за сборную 6 неофициальных матчей[1].
Итого: 21 матч / 7 голов; 14 побед, 6 ничьих, 1 поражение.
№ | Дата | Соперник | Счёт | Голы | Турнир |
1 | 13 ноября 1968 | Коритиба | 2:1 | - | Товарищеский матч |
2 | 13 июня 1972 | Гамбург | 2:0 | - | Товарищеский матч |
3 | 17 июня 1972 | Сборная штата Риу-Гранди-ду-Сул | 3:3 | - | Товарищеский матч |
4 | 26 мая 1974 | Сборная юго-запада ФРГ | 3:2 | - | Товарищеский матч |
5 | 30 мая 1974 | Страсбур | 1:1 | - | Товарищеский матч |
6 | 3 июня 1974 | Сборная Базеля | 5:2 | - | Товарищеский матч |
Итого: 6 матчей; 4 победы, 2 ничьих.
Достижения
Командные
- Обладатель Кубка независимости Бразилии: 1972
- Чемпион Бразилии (2): 1972, 1973
- Чемпион штата Сан-Паулу (2): 1972, 1974
- Серебряный призёр чемпионата штата Сан-Паулу (2): 1971, 1973
- Чемпион Испании: 1977
- Бронзовый призёр чемпионата Испании (2): 1976, 1979
- Обладатель Кубка Испании: 1976
Напишите отзыв о статье "Лейвинья"
Примечания
- ↑ [www.rsssfbrasil.com/sel/national.htm Arquivo da Seleção Brasileira Principal]
Ссылки
- [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=63909 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
- [www.worldfootball.net/spieler_profil/leivinha/ Профиль игрока на worldfootball.net] (нем.)
- [en.sambafoot.com/players/338_Leivinha.html Профиль на СамбаФут] (англ.)
- [futpedia.globo.com/jogadores/leivinha Матчи Лейвиньи в чемпионате Бразилии]
- [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=19822 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
- [200.159.15.35/brasilnacopa/craques.aspx?j=137 Профиль на Brazilian FA Database]
Это заготовка статьи о футболисте Бразилии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Сборная Бразилии — чемпионат мира 1974 — 4-е место
| ||
---|---|---|
1 Леао (в) • 2 Луис Перейра • 3 Мариньо Перес • 4 Зе Мария • 5 Пиацца • 6 Мариньо Шагас • 7 Жаирзиньо • 8 Лейвинья • 9 Сезар Малуко • 10 Ривелино • 11 Пауло Сезар Кажу • 12 Ренато (в) • 13 Валдомиро • 14 Нелиньо • 15 Алфредо • 16 Марко Антонио • 17 Карпежиани • 18 Адемир да Гия • 19 Мирандинья • 20 Эду • 21 Дирсеу • 22 Валдир Перес (в) • тренер: Марио Загалло |
Отрывок, характеризующий Лейвинья
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.