Серра, Жуан Мануэл
| Жуан Мануэл Серра |
Жуан Мануэл Серра (порт. João Manuel Serra; 1931, Лиссабон — 10 ноября 2010) — житель Лиссабона, получивший широкую известность в своём городе тем, что, прогуливаясь по окрестностям станции метро «Салданья», махал рукой людям, проезжавшим в автомобилях по улице мимо него. Он объяснял это действие как жест веры в то, что жизнь тех людей станет более счастливой, и как средство спасения от одиночества для себя. Известен по прозвищу «Прощающийся господин» (порт. Senhor do Adeus).
Ж. Серра издавна, по своей инициативе, ежедневно исполнял свою миссию, невзирая на погодные условия, зачастую поздним вечером или за полночь. Как и он сам отмечал, эта деятельность оживляла настроение людей, вызывая у них улыбки[1]. Некоторые знакомые Серры запомнили, что этот ритуал повёл свою историю вскоре после смерти его матери[2].
Прощающийся господин был также известен как любитель кино. С 2003 года он каждое воскресенье ходил в кинотеатр на премьеры недели и впоследствии комментировал просмотренные фильмы в блоге своего имени[3]. Образ Прощающегося господина обыгрывался в комиксах, в фильме, в телесериале и в тексте фаду.
На следующий день после смерти человека, ставшего для многих лиссабонцев символом гуманности, собрались более 200 человек, ранее договорившиеся через Интернет с целью почтить память Серры, на Праса-Дуки-ди-Салданья — месте, вблизи с которым прошла вся его жизнь. Они, рассредоточившись вдоль дороги, два часа махали руками в адрес проезжавших в автомашинах. На той же неделе появились инициативы установки памятника Прощающемуся господину на той же площади, возле светофора, ассоциирующегося с Ж. Серрой[4].
Цитаты
В 2003 году Жуан Серра рассказывал: «Я сын весьма обеспеченных людей и никогда не работал и не знал, как что-нибудь приготовить на кухне», в 2008 году утверждал: «Меня называют Прощающимся господином, но я Приветствующий господин»[5]. Ещё его откровения: «Жизнь преподносит необычные повороты: моя судьба — отвечать жестами тем, кто ко мне благосклонен. Мирюсь с тем, что меня называют сумасшедшим, не обращаю внимания на это. Знаю, что всё дело в моём одиночестве.»[6]
Напишите отзыв о статье "Серра, Жуан Мануэл"
Примечания
- ↑ Correio da Manhã: [cmjornal.xl.pt/detalhe/noticias/nacional/portugal/morreu-o-senhor-do-adeus Умер Прощающийся господин] (порт.)
- ↑ Jornal de Notícias: [jn.sapo.pt/paginainicial/pais/concelho.aspx?Distrito=Lisboa&Concelho=Lisboa&Option=Interior&content_id=1708631 Последнее прощание с Прощающимся господином] (порт.)
- ↑ [senhordoadeus.blogs.sapo.pt Блог «O Senhor do Adeus»] (порт.)
- ↑ Diário de Notícias: [dn.sapo.pt/inicio/Portugal/interior.aspx?content_id=1709683&seccao=Sul Более 200 человек почтили память Прощающегося человека] (порт.)
- ↑ Público: [publico.pt/Local/morreu-joao-serra-o-senhor-do-adeus_1465547 Умер Жуан Серра — Прощающийся господин] (порт.)
- ↑ Diário de Notícias: [dn.sapo.pt/inicio/Portugal/interior.aspx?content_id=1708177&seccao=Sul Умер Прощающийся господин] (порт.)
Отрывок, характеризующий Серра, Жуан Мануэл
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
