Жудов, Иван Егорович

Иван Егорович Жудов
Дата рождения	10 мая 1921(1921-05-10)
Место рождения	деревня Причиж, Брянская губерния, Советская Россия; ныне Комаричский район Брянская область, Россия
Дата смерти	26 февраля 1945(1945-02-26) (23 года)
Место смерти	деревня Жабно, Быдгощское воеводство, ныне Куявско-Поморское воеводство, Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1940—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Егорович Жудов (10 мая 1921 — 26 февраля 1945) — участник Великой Отечественной войны, командир стрелкового взвода 1270-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии 50-й армии 2-го Белорусского фронта, Герой Советского Союза (1945), младший лейтенант.

Биография

Жудов Иван Егорович родился 10 мая 1921 года в деревне Причиж в юго-восточной части Комаричского района Брянской области в семье крестьянина. Русский.

Жил в городе Севастополе, затем в Ташкенте. Окончил Ташкентский учётно-экономический техникум, работал главным бухгалтером отделения Госбанка Узбекской ССР.

19 апреля 1940 года был призван в Красную Армию Кировским райвоенкоматом города Ташкента.

С 10 июля 1941 года участвует Великой Отечественной войне.

В августе — сентябре 1941 года, будучи связистом в составе 146-го отдельного батальона связи, 103-й стрелковой дивизии 24-й армии Резервного фронта, принимал участие в Ельнинской наступательной операции. В боях под огнём противника устранял разрывы телефонных линий. Обеспечивая бесперебойную связь между подразделениями дивизии, был ранен и контужен, за что впоследствии, через три года, был награждён орденом Красной звезды.

В первой половине октября войска 24-й армии в результате флангового удара превосходящих сил противника были окружены в районе западнее Вязьмы. Жудову в числе немногих бойцов и командиров удалось выйти из окружения. После проверки СМЕРШ его направляют для прохождения дальнейшей службы в только что сформированную 385-й стрелковую дивизию, в составе которой он участвует в Битве за Москву и кровопролитных боях на Смоленщине.

В 1943 году Жудов направляется на курсы младших лейтенантов 10-й армии, которые закончил в 1944 году. В этом же году был принят в члены ВКП(б).

21 июня 1944 года командир стрелкового взвода 1270-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии 50-й армии 2-го Белорусского фронта младший лейтенант Жудов у деревни Голочево Чаусского района Могилёвской области Белоруссии в разведке боем, командуя группой захвата, ворвался в траншею противника и застрелил в упор немецкого офицера, вместе с группой уничтожил сопротивляющихся вражеских солдат, а одного захватили в плен.

Приказом по войскам 50-й армии № 0432 от 23.07.1944 был награждён орденом Красного Знамени.

27 июня 1944 года командир стрелкового взвода 1270-го стрелкового полка младший лейтенант Жудов вместе с бойцами своего взвода сильным вражеским артиллерийским и миномётным огнём переправился через реку Днепр, не понеся потерь со своей стороны, и закрепился на плацдарме у деревни Дашковка Могилёвский район Могилёвской области. Отбил три яростные контратаки противника. Рубеж был удержан до подхода основных сил нашей пехоты, форсировавших Днепр.

4 июля 1944 года Жудов был представлен к званию Героя Советского Союза.

В дальнейшем в составе 1270-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии участвовал в освобождении Белоруссии и Польши, был повышен в должности до командира стрелковой роты.

26 февраля 1945 старший лейтенант Жудов погиб в бою в районе Данцигского коридора. Похоронен в деревне Жабно (польск.Żabno), Быдгощское, ныне Куявско-Поморское воеводство, Польша.

24 марта 1945 года указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм младшему лейтенанту Жудову Николаю Егоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (24.03.1945).
• Орден Ленина (24.03.1945).
• Орден Красного Знамени (23.07.1944).
• Орден Красной звезды (18.07.1944).
• Медаль «За оборону Москвы».

Память

• Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы города Москва.

Источники

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Литература

• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск,1984. / стр.172;
• Березняк Н. Г. Герои Советского Союза — узбекистанцы. Ташкент, 1984. / стр.103.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10428 Жудов, Иван Егорович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Жудов, Иван Егорович

– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.