Жуйков, Дмитрий Сергеевич

Дмитрий Сергеевич Жуйков — российский государственный деятель, начальник Управления Президента Российской Федерации по обеспечению конституционных прав граждан с апреля 2004 г., заместитель председателя комиссии по вопросам гражданства при Президенте России с апреля 2006 г. Действительный государственный советник РФ 1-го класса (с декабря 2004 г.). Заслуженный юрист Российской Федерации (с июня 2000 г.).

Биография

Родился 28 июня 1964 года в городе Москве. В 1990 году окончил Всесоюзный юридический заочный институт.

Трудовую деятельность начал в 1982 году секретарем районного суда Москвы. В 1982—1984 годах служил в Советской Армии.

В 1985—1990 годах — старший техник, юрисконсульт, старший юрисконсульт ряда предприятий и организаций Москвы.

В 1990—1991 годах — ведущий специалист отдела Министерства юстиции СССР.

В 1991—1993 годах — главный специалист, заведующий сектором юридического отдела аппарата Верховного Суда РСФСР.

В 1993—1994 годах — начальник юридического отдела в акционерном обществе.

В 1994—1997 годах — заместитель, первый заместитель председателя правления коммерческого банка.

В 1997—2004 годах — помощник Руководителя Администрации Президента Российской Федерации.

С апреля 2004 года — начальник Управления Президента Российской Федерации по обеспечению конституционных прав граждан.

Ссылки

• [www.kremlin.ru/text/assignments/2004/04/02/62966.shtml Президент России (официальный сайт)]

Отрывок, характеризующий Жуйков, Дмитрий Сергеевич

Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.