Жуков, Анатолий Фёдорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Анатолий Фёдорович Жуков
Основные сведения
Страна

Российская империя Российская империя СССР СССР

Дата рождения

27 сентября 1896(1896-09-27)

Место рождения

Варшава

Дата смерти

28 апреля 1964(1964-04-28) (67 лет)

Место смерти

Москва

Работы и достижения
Учёба:

ВХУТЕМАС

Работал в городах

Москва, Нижний Новгород

Архитектурный стиль

Конструктивизм, неоклассицизм, сталинская архитектура

Важнейшие постройки

Жилой дом № 9 на Тверской улице

Градостроительные проекты

Проект реконструкции ВСХВ, 1949-1954 гг.

Нереализованные проекты

Высотное здание на Каланчёвской площади

Научные труды

Архитектура ВСХВ, 1955

Анатоли́й Фёдорович Жу́ков (27 сентября 1896 — 28 апреля 1964) — советский архитектор. Главный архитектор Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (1949—1964).





Биография

После окончания в 1926 году курсов Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), работал в проектном отделе Мосстроя. Принимал участие в проектировании пяти-шестиэтажных домов на улицах Короленко и Колодезной, дома сотрудников наркоматов иностранных дел и внешней торговли на Каляевской улице. По проектам Жукова были построены здания на 3-й Кабельной улице для американских рабочих.

С 1936 по 1938 год работает в архитектурных мастерских при Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (ВСХВ) под руководством В. К.Олтаржевского.

В 1938-39 гг. работал заместителем главного архитектора ВСХВ.

В 1939-1941 гг. официально не числился на Выставке, но фактически выполнял работу главного архитектора — С. Е. Чернышёва.

В 1939 году ВСХВ была открыта и пользовалась огромной популярностью. В этом же году Анатолий Жуков издал книгу «Архитектура Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1939 года».

В 1940-41 гг. - до начала Великой Отечественной Войны и консервации Выставки, работал главным архитектором Всесоюзной сельскохозяйственной выставки ВСХВ.

В 1945 году — доцент МАРХИ, в 1946 году — профессор.

В 1945 году архитектор разработал проект жилого дома № 9 на улице Горького, построенного в 1947 году. Дом знаменит цоколем из темно-красного гранита, который немцы намеревались использовать для строительства памятника победы над Москвой. Здание в целом выполнено в стилистике послевоенного сталинского классицизма. Потолки в квартирах выше трех метров, а в квартирах на последнем этаже особая высота потолков установлена в кабинетах — шесть метров (рекорд для жилья сталинского типа).

В 1947—1948 гг. разрабатывал проект одного из вариантов высотного здания гостиницы на Каланчёвской площади.

С 1949 года до конца своей жизни был главным архитектором ВСХВ (ВДНХ СССР — ВВЦ — ВДНХ), планировка которой сохранилась по сей день.

Постройки

  • 1948—1954 — ЦУМ в Нижнем Новгороде
  • 1949 — проект реконструкции ВСХВ и павильонов «Дальний восток», «Зерно» (не сохранились).

Сочинения

  • Жуков А. Ф. Архитектура Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. — М., 1955

См. также

Напишите отзыв о статье "Жуков, Анатолий Фёдорович"

Ссылки

  • [um.mos.ru/personalities/35647/ А. Ф. Жуков]

Отрывок, характеризующий Жуков, Анатолий Фёдорович

– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.