Жулева, Екатерина Николаевна
| Екатерина Николаевна Жулева | |
| Екатерина Николаевна Жулева | |
 Екатерина Николаевна Жулева | |
| Род деятельности: |
драматическая артистка |
|---|---|
| Дата рождения: |
30 августа (11 сентября) 1830 |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Екатерина Николаевна Жулева (30 августа (11 сентября) 1830—29 июня (12 июля) 1905) — русская драматическая актриса.
Окончила Санкт-Петербургское театральное училище (1847 или 1849?). Одна из первых её ролей — Лиза («Горе от ума»”, сезон 1847—1848). Как драматическая актриса Жулева выделилась исполнением роли Офелии (сезон 1849—1850); играла в мелодрамах: Амалия («30 лет, или Жизнь игрока» Дюканжа), Эсмеральда («Эсмеральда, или Четыре рода любви» по Гюго, сезон 1851—1852). Е. Н. Жулева обладала хорошим голосом (сопрано) и уже к 1851 году она стала одной из ведущих водевильных актрис петербургской сцены: Габриэль («Девушка-гусар» Кони), юнкер Лелев («Гусарская стоянка, или Плата тою же монетою» Орлова) и др.; с большим успехом выступала в опере «Андорская долина» Галеви (сезон 1851—1852).
В сезоне 1855—1856 гг. она играла роли Дарьи Васильевны («Провинциалка» Тургенева) и Донны Анны («Каменный гость» Пушкина). Дарование Жулевой наиболее полно проявилось с переходом в 1860-х годах на роли «гранд-дам», пожилых светских женщин, благородных матерей. Она мастерски раскрывала внутреннюю сущность образа. Среди её ролей — Турусина («На всякого мудреца довольно простоты», 1868), Царица Марфа («Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» Островского, 1872), Чебоксарова («Бешеные деньги», 1876), Хлёстова («Горе от ума», 1880), Анна Андреевна («Ревизор», 1881), Мурзавецкая («Волки и овцы», 1895), Гурмыжская («Лес», 1896).
В 1896 году в связи с 50-летием сценической деятельности Жулева получила звание «Заслуженной артистки»[1].
Похоронена в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище[2].
Адреса в Санкт-Петербурге
- 1892 - 1895 --- Офицерская улица (Декабристов с 1918), 3; [3]
- 1895 - 1905 --- переулок Чернышев (улица Ломоносова с 1948), 14.
Напишите отзыв о статье "Жулева, Екатерина Николаевна"
Примечания
- ↑ В 1901 году Иван Щеглов отмечал (см. [dlib.rsl.ru/viewer/01003764368#?page=1 Подвижник слова]), что четырёхсотое представление гоголевского «Ревизора» совпало с пятидесятилетием сценической деятельности Е. Н. Жулевой.
- ↑ Могила на плане Новодевичьего кладбища (№ 22) // Отдел IV // Весь Петербург на 1914 год, адресная и справочная книга г. С.-Петербурга / Ред. А. П. Шашковский. — СПб.: Товарищество А. С. Суворина – «Новое время», 1914. — ISBN 5-94030-052-9.
- ↑ [www.nlr.ru/cont/ Весь Петербург - Весь Петроград (1894 -1917), интерактивное оглавление.].
Источники
- Жулева, Екатерина Николаевна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [actoria.ru/?p=1093 Жулева Екатерина Николаевна] // Театральная энциклопедия. Т. 2. — М.: Советская энциклопедия, 1963.
Отрывок, характеризующий Жулева, Екатерина Николаевна
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
