Журавлёв, Василий Николаевич

Василий Журавлёв
Имя при рождении:	Василий Николаевич Журавлёв
Профессия:	кинорежиссёр сценарист
Награды:

Василий Николаевич Журавлёв (1904—1987) — советский кинорежиссёр, один из родоначальников советского кино для юношества.

Заслуженный деятель искусств РСФСР (1976), народный артист Кабардино-Балкарской АССР. Член КПСС с 1939 года.

Отец публициста и писателя Н. В. Журавлёва.

Биография

Родился 2 августа 1904 года в Рязани в семье бухгалтера и домохозяйки. С началом Первой мировой войны отец был призван в армию, а после Октябрьской революции солдаты избрали его командиром роты. Сам Василий на тот момент обучался в гимназии, несколько раз пытался сбежать на фронт, но его возвращали домой. С началом Гражданской войны вновь бежал на передовую, вступил в ряды Красной гвардии и до конца войны служил под началом отца.

В 1923 году Журавлёв переехал в Москву, чтобы продолжить обучение. По совету приятеля поступил в Государственный техникум кинематографии на актёрский факультет (на режиссёрском мест к тому времени уже не было). В 1924 году опубликовал киносценарий «Завоевание Луны мистером Фоксом и мистером Троттом», который затем лёг в основу одного из первых советских мультфильмов «Межпланетная революция» режиссёров Николая Ходатаева, Зенона Комиссаренко и Юрия Меркулова, также студентов ГТК. Мультфильм создавался как анимационная вставка для научно-фантастической ленты Якова Протазанова «Аэлита», но в итоге не вошёл в неё и был выпущен отдельно в виде пародии.

В 1927 году Журавлёв окончил техникум. Не захотев связывать свою жизнь с актёрской профессией, в 1928 году он вступил в группу Сергея Юткевича для работы помощником режиссёра на съёмках картины «Кружева». В 1929 году он снимает свой первый самостоятельный фильм — короткометражную комедию для детей «Приёмыш». Через год он поставил уже два фильма, один из которых — «Реванш» — пользовался большим успехом как первый историко-революционный детский фильм, посвящённый событиям 1905 года. Сценарий к нему стал дебютной работой в кино Михаила Ромма.

В 1936 году на экраны вышла научно-фантастическая лента «Космический рейс» о полёте советской экспедиции на Луну. Картина снималась в течение двух лет и была крайне сложной в производстве. В качестве консультанта режиссёром был привлечён Константин Циолковский, который с радостью дал согласие, назвав постановку «в высшей степени желательной и современной». Специально для съёмок он сделал тридцать чертежей ракетоплана, в 1947 году объединённых в «Альбом космических путешествий». Благодаря его участию в доработке сценария и консультациях в вопросах космонавтики команде удалось обеспечить почти безупречную научную достоверность всего происходящего. Фильм также стал дебютом в кино актёра Сергея Столярова.

В 1940-е годы Журавлёв поставил сразу две популярные ленты на морскую тематику: «Гибель «Орла» (1940) по рассказу К. Д. Золотовского «Капитан Лаце» и «Пятнадцатилетний капитан» (1945) по одноимённому роману Жюля Верна. В первой картине для подводных съёмок был специально оборудован бассейн в Ялте, в стенах которого устроили пять железобетонных шахт с квадратными иллюминаторами. Также была изготовлена кабина, которая передвигалась по дну на тележке и снимала панорамы и крупные планы, что в совокупности с натурными кадрами давало нужный эффект присутствия. В съёмках участвовали моряки-эпроновцы.

Работы над «Пятнадцатилетним капитаном» начались сразу по окончании войны. Фильм охватывает лишь основную сюжетную линию романа — приключения юного Дика Сэнда, роль которого стала первой в фильмографии известного актёра Всеволода Ларионова. Съёмки проходили в Закавказье, на Приморском бульваре в Батуми и в окрестностях города. На экраны фильм вышел 9 апреля 1946 года и имел шумный успех.

В 1960-е годы Журавлёв отошёл от детской тематики. Снимал героико-революционные и военные фильмы, фильмы о разведчиках, а также документальное кино.

Умер 16 ноября 1987 года в Москве. Похоронен на Введенском кладбище.

Творчество

Режиссёр

• 1929 — Приёмыш (короткометражный)
• 1930 — Младший брат вуза (документальный)
• 1930 — Неизвестное лицо
• 1931 — Бомбист
• 1931 — Реванш
• 1935 — Космический рейс
• 1937 — Граница на замке
• 1939 — Борьба продолжается
• 1940 — Гибель «Орла»
• 1942 — Лесные братья (в Боевом к/сб. «Лесные братья»)
• 1945 — Пятнадцатилетний капитан
• 1947 — Мальчик с окраины
• 1950 — Цитрусовые культуры (научно-популярный)
• 1952 — Неразлучные друзья
• 1958 — Лавина с гор
• 1962 — Как я был самостоятельным
• 1965 — Черный бизнес
• 1967 — В небе только девушки (документально-игровой)
• 1970 — Морской характер
• 1973 — Человек в штатском
• 1975 — Папа, мама и я (документальный)
• 1976 — Видимость ноль (документальный)
• 1980 — Всадник на золотом коне

Сценарист

• 1942 — Лесные братья (в Боевом к/сб. «Лесные братья»)
• 1945 — Пятнадцатилетний капитан (совместно с Г. Гребнером)
• 1965 — Черный бизнес (совместно с Н. Жуковым)
• 1970 — Морской характер (совместно с Л. Соболевым, О. Михальцевой)
• 1973 — Человек в штатском (совместно с Д. Быстролётовым)

Призы и премии

• Лауреат Республиканской премии имени Салавата Юлаева (1981) за постановку фильма «Всадник на золотом коне»
• Звание народного артиста Кабардино-Балкарской АССР получил за постановку фильма «Лавина с гор» (1958)

Литература

Багуманов А. И., Фаизова Ф. А. Василий Журавлёв//Лауреаты премии имени Салавата Юлаева. — Уфа: Китап, 1999. — 272 с. — С. 105—107.

Отрывок, характеризующий Журавлёв, Василий Николаевич

Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.