Жучкевич, Вадим Андреевич

Вадим Андреевич Жучкевич
белор. Вадзім Андрэевіч Жучкевіч
Дата рождения:	19 ноября 1915(1915-11-19)
Место рождения:	Лоев, Речицкий уезд, Минская губерния, Российская империя
Дата смерти:	28 февраля 1985(1985-02-28) (69 лет)
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	география, топонимика
Место работы:	Белорусский государственный университет
Учёная степень:	Доктор географических наук
Учёное звание:	Профессор
Альма-матер:	Минский педагогический институт
Известен как:	крупнейший топонимист и белорусовед
Награды и премии:

Вади́м Андре́евич Жучке́вич (белор. Вадзім Андрэевіч Жучкевіч; 19 ноября 1915, Лоев, Минская губерния, Российская империя — 28 февраля 1985) — белорусский учёный-географ, топонимист, создатель топонимической школы Белоруссии, участник Великой Отечественной войны.

Биография

В 1939 году окончил Минский педагогический институт. С 1964 года преподавал на географическом факультете Белорусского государственного университета (БГУ), с которым была связана вся его жизнь и деятельность. Прошёл путь от доцента до заведующего кафедрой. Доктор географических наук с 1971 года. Стал профессором в 1972 году. В 1977 году ему было присвоено почётное звание «Заслуженный работник высшей школы БССР».

Научная деятельность

Более 30 лет занимался топонимикой БССР, экономической географией. Провёл топонимическое районирование Белоруссии. Опубликовал около 350 научных работ. Наиболее известной является его книга «Общая топонимика» (1968). Автор «Краткого топонимического словаря Белоруссии» (1974). Опубликовал исследование, посвящённое использованию контурных карт в преподавании географии в средней школе.

Основные работы

• Жучкевич В. А. Общая топонимика. — Минск: Вышэйшая школа, 1968. — 432 с. — 5000 экз. (в пер.)
• Жучкевич В. А. Краткий топонимический словарь Белоруссии. — Минск: Изд-во БГУ, 1974. — 448 с. (в пер.)
• Жучкевич В. А. Общая топонимика. — Изд. 3-е, перераб. — Минск: Вышэйшая школа, 1980. — 288 с. — 3500 экз. (в пер.)

Библиография

• Жучкевіч Вадзім Андрэевіч // Беларуская энцыклапедыя: У 18 т. Т.6: Дадаізм — Застава / Рэдкал.: Г. П. Пашкоў і інш. — Мінск: БелЭн, 1998. — С. 453. — 576 с. — ISBN 985-11-0106-0.  (белор.)

Ссылки

[vrn-id.ru/filzaps1980.htm Общая топонимика (в цитатах)]

Отрывок, характеризующий Жучкевич, Вадим Андреевич

Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.