Риве-Кинг, Жюли

Жюли́ Риве́-Кинг (фр. Julie Rivé-King; 1854 — 28 июля 1937) — американская пианистка и композитор.

Училась музыке в Цинциннати, затем, с 1870 г., в Нью-Йорке (в том числе у Уильяма Мейсона). В 1874 г. дебютировала с Нью-Йоркским филармоническим оркестром, на следующий год предприняла первый концертный тур по США. В 1876 г. вышла замуж за своего импресарио Фрэнка Кинга. В конце 1880-х гг. отправилась совершенствовать своё мастерство в Европу, училась в Веймаре у Ференца Листа, в Дрездене у Адольфа Бласмана и в Лейпциге у Карла Райнеке. В 1893 г. вернулась в США. С 1900 г., после смерти мужа, преподавала в Чикаго.

Риве-Кинг написала некоторое количество салонных фортепианных пьес, включая концертные вариации на темы Шопена, Вьётана, оперы Бизе «Кармен». По семейному соглашению она публиковала под своим именем и пьесы мужа.

Ссылки

• [www.enciclopediadelledonne.it/index.php?azione=pagina&id=946 Anna Maria Rotondo. Julie Rivé-King] // Enciclopedia delle donne  (итал.)
• Риве-Кинг, Жюли: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Риве-Кинг, Жюли

В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.