Ламетри, Жюльен Офре де

Жюльен Офре де Ламетри
фр. Julien Offray de La Mettrie
Дата рождения:	25 декабря 1709(1709-12-25)
Место рождения:	Сен-Мало Бретань
Дата смерти:	11 ноября 1751(1751-11-11) (41 год)
Место смерти:	Берлин
Научная сфера:	богословие, философия, медицина
Научный руководитель:	Г. Бургаве

Жюлье́н Офре́ де Ламетри́ (фр. Julien Offray de La Mettrie; Lamettrie; 25 декабря 1709, Сен-Мало, Бретань — 11 ноября 1751, Берлин) — французский врач и философ-материалист, был сперва богословом, затем изучал медицину в Лейдене у Бургаве.

Биография

Родился в богатой семье торговца тканями. Изучал богословские науки, физику и медицину. В Лейдене занимался под руководством врача, ботаника и химика Г. Бургаве. В 1742 году возвращается в Париж. В 1743—1744 году участвует в Войне за австрийское наследство в армии герцога де Граммона. Был полковым врачом. Заболев горячкой, на основе наблюдений за своей болезнью пришёл к выводу, что духовная деятельность человека определяется его телесной организацией. Эта идея легла в основу его первого философского сочинения «Естественная история души» („Histoire naturelle de l'âme“, 1745, иначе «Трактат о душе»), вызвавшего озлобление в среде духовенства и сожжённого по приговору суда, как и его сатирическое произведение Politique du Medecin de Machiavel, направленное против злоупотреблений, невежества и самомнения его коллег-врачей.

Несмотря на то, что оба запрещённых трактата вышли из печати анонимно, Ламетри был вынужден эмигрировать в Голландию, оставив семью во Франции. Здесь он также анонимно опубликовал сочинение «Человек-машина» („L'homme machine“, 1747, русский перевод 1911), которое также было публично сожжено (но доставило ему широкую известность). В 1748 году по приглашению прусского короля Фридриха II переехал в Берлин, где состоял членом Академии наук, личным врачом короля и получил возможность беспрепятственно издавать свои труды, среди прочих — «Человек-растение» (1748), «Человек больше, чем машина» (1748) и «Система Эпикура» (1751). Однако вскоре и в Сан-Суси у учёного возникает конфликт с двором, он принужден выставлять себя чудаком и придворным шутом. Умер Ламетри, по преданию, отравившись паштетом. Согласно указаниям самого Ламетри, оставленным в его последних сочинениях, учёный был отравлен. Смерть Ламетри так никогда и не была расследована.

Творчество

Ламетри первым во Франции дал последовательное изложение системы механистического материализма. Согласно Ламетри, существует лишь единая материальная субстанция; присущие ей способности ощущать и мыслить обнаруживаются в «организованных телах»; состояние тела всецело обусловливает состояние души через посредство чувственных восприятий. Ламетри отрицал мнение Р. Декарта о животных как о простых автоматах, лишённых способности ощущения. Согласно Ламетри, человек и животные созданы природой из одной и той же «глины» и человека отличает от животных лишь большее количество потребностей и, следовательно, большее количество ума, ибо Ламетри признавал потребности тела «мерилом ума». Человеческий организм Ламетри рассматривает как самостоятельно заводящуюся машину, подобную часовому механизму.

В своих последних работах Ламетри подошёл к идеям эволюции, высказывая мысли о единстве происхождения растительного и животного мира, о постепенном совершенствовании материи и животного царства. Ламетри выдвинул предположение о существовании зоофитов — растений-животных, впоследствии подтвержденное наукой. Развивая точку зрения сенсуализма, Ламетри считал, что внешний мир отражается на «мозговом экране». В этике, исходя из позиций гедонизма, отводил в то же время значительную роль общественному интересу. Согласно его идеям, развитие общества определяется деятельностью выдающихся людей и успехами просвещения; Ламетри был сторонником просвещённого абсолютизма, его философские идеи оказали значительное влияние на Д. Дидро, П. Гольбаха, К. Гельвеция. В литературе Жорж Санд "Графиня Рудольштадт"

Сочинения

• «Естественная история души» 1745
• «Ceuvres philosophiques», v. 1—3, P., 1796;
• «Textes choisis…», P., 1954; в рус. пер. — Избр. соч., М. — Л., 1925;
• «Человек-машина» (L’homme machine) 1748;

Издания на русском

• Отрывки из произведения Ламетри в книге «Французские просветители XVIII в. о религии», М., 1960;
• Ламетри Ж. О. Сочинения. М.: Мысль, 1976.
• [sites.google.com/site/lubitelkultury/Home-5-34 Ламетри Ж. О. Человек-машина // Ламетри Ж.О. Сочинения М. Мысль, 1976]
• [sites.google.com/site/lubitelkultury/Home-5-12 Ламетри Ж. О. Человек-растение // Ламетри Ж.О. Сочинения М. Мысль, 1976]

Литература

• Вороницын И. П. Ла Меттри. — [Харьков], 1925.
• Сережников В. К. Ламетри. — М., [1925];
• История философии. Т. 1. — М., 1957. — С. 539—542.
• Богуславский В. М. Ламетри. — М.: Мысль, 1977. — 160 с. — (Мыслители прошлого). — 50 000 экз.
• Леденева Е. В. [sites.google.com/site/materialyposeminerskijzanatiam/home/-1-3/------1 Человек-машина (между Ламетри и Декартом)] /[www.intelros.ru/readroom/credo_new/credo_03_2010/7110-chelovek-mashina-mezhdu-lametri-i-dekartom.html Credonew, СПб, 2010, №3].
• Du Bois-Reymond E., «La Mettrie», B., 1875;
• Poritzky J. F., «J. О. de Lamettrie. Sein Leben und seine Werke», B., 1900;
• Boissier R., «La Mettrie…», P., 1931;
• Lemée P., «Julien Offray de La Mettrie», P., 1955;
• Nedeljkovic D., «Lametri», Zagreb, 1961;
• Mendel L., «La Mettrie…», Lpz., 1965.

Ссылки

• Ламетри, Жюльен Офре де — статья из Большой советской энциклопедии.
• [vikent.ru/enc/5665/ Изгнание, исключение понятия «душа» из модели человека по Жюльену Ламетри]

Отрывок, характеризующий Ламетри, Жюльен Офре де

Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.