Загвейн, Жюль
Жюль Загвейн (нидерл. Jules Adrianus Zagwijn; 30 декабря 1874, Амстердам — 1966) — нидерландский скрипач и композитор, основатель Роттердамского филармонического оркестра.
Сын суфлёра Нидерландской оперы, старший брат композитора Хенри Загвейна. С 13 лет начал учиться игре на скрипке. В 15 лет вместе с отцом переехал в Роттердам и поступил в оркестр театра de Kleine Comedie, продолжая заниматься под руководством различных местных музыкантов, из которых некоторой известностью пользовались композитор Карел Друккер (1872—1953) и дирижёр Фердинанд Блюментритт. Работал в нескольких роттердамских театрах, в 1898—1912 гг. первая скрипка в оркестре Казино-театра.
В 1918 году Загвейн, недовольный тем, что роттердамские музыканты, постоянно занятые на работе в театрах, кинотеатрах, ресторанах и т. п., не имеют возможности играть серьёзный репертуар, стал инициатором создания «Общества совместной творческой практики профессиональных музыкантов» (нидерл. Genootschap van Beroepsmusici tot Onderlinge Kunstbeoefening) — своеобразного клуба, предназначенного для частного музицирования, не нацеленного на извлечение прибыли. Загвейн занял в коллективе позицию первого концертмейстера; первым художественным руководителем Общества стал Виллем Фельцер[1]. В роли концертмейстера Загвейн оставался 10 лет.
С 1935 г. Загвейн прекратил исполнительскую деятельность, сосредоточившись на преподавании. Среди его учеников, в частности, дирижёр Дольф ван дер Линден.
Загвейн сочинял музыку начиная с 1906 года. Среди его произведений — симфоническая поэма «Душевная скорбь» (фр. Douleur de l'âme), впервые исполненная Роттердамским филармоническим оркестром под управлением Виллема Фельцера, опера «Семья Темпельман» (нидерл. De familie Tempelman), поставленная в Роттердаме в 1931 году, и другие пьесы и переложения.
Именем Загвейна в 1968 г. названа улица (нидерл. Zagwijnlaan) в роттердамском районе Моленлаанквартир[2].
Напишите отзыв о статье "Загвейн, Жюль"
Примечания
- ↑ [www.let.uu.nl/~philomeen.lelieveldt/personal/Publicaties/Musiker_zwichen_U-_und_E-Musik_-_Dutch_J_Musicology_(2001).pdf Philomeen Lelieveldt. Musiker zwichen U- und E-Musik: Der Werdegang einiger niederländischer symphonieorchester] // Muziek en Wetenschap: Dutch Journal for Musicolgy. — Vol. VII, 2001, No. 3. — S. 5-6. (нем.)
- ↑ [www.molenlaankwartier.nl/componisten.html Straatnamen in het Molenlaankwartier] // Bewonersorganisatie Molenlaankwartier (нид.)
Ссылки
- [www.archieven.nl/index.php/db?miview=inv2&mivast=0&mizig=210&miadt=184&micode=52 Архив Жюля Загвейна] (нид.)
Отрывок, характеризующий Загвейн, Жюль
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
