Жямайтис-Витаутас, Йонас

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жямайтис, Йонас»)
Перейти к: навигация, поиск
Йонас Жямайтис-Витаутас
лит. Jonas Žemaitis-Vytautas
И.о. Президента Литовской Республики
16 февраля 1949 года — 26 ноября 1954 года
Предшественник: Антанас Меркис (и. о.)
Преемник: Альгирдас Миколас Бразаускас
1993 года)
12 марта 2009 года Сеймом Литовской Республики признан главой боровшегося против оккупации Литовского государства, фактически исполнявшим обязанности Президента Республики
 
Рождение: 15 марта 1909(1909-03-15)
Паланга, Курляндская губерния, Российская империя
Смерть: 26 ноября 1954(1954-11-26) (45 лет)
Москва, РСФСР, СССР
 
Военная служба
Принадлежность: Литва Литва
Звание: бригадный генерал
Командовал:  
  • Жебенкским штабом самообороны,
  • Партизанским округом северной Литвы,
  • Советом союза борцов за освобождение Литвы
 
Награды:

Йонас Жямайтис-Витаутас (лит. Jonas Žemaitis-Vytautas, 15 марта 1909 года, Паланга — 26 ноября 1954 года, Москва) — литовский бригадный генерал, руководитель антисоветского движения после Второй мировой войны, позже был официально признан одним из Президентов Литвы.





Биография

Родился в семье обедневшего служащего графа Феликса Тышкевича. Закончив обучение в гимназии поступил в Каунасское военное училище, где учился на артиллерийского офицера. В 1936 году сдал конкурсные экзамены и был направлен во Францию для учёбы в артиллерийской школе Фонтенбло (фр. Ecole d’Artillerie de Fontainebleau).

После окончания обучения, в 1938 году он вернулся на родину и был назначен в 1-й артиллерийский полк командиром роты. Службу в армии продолжал и с присоединением Литвы к СССР. После нападения Германии на СССР он, получив приказ отступать, с группой офицеров умышленно отстал от части и сдался немцам. Таким образом, являясь командиром РККА, фактически перешёл на сторону врага.

Однако, не пожелав поступить на службу к немцам, поселился в Каунасе, где работал техником в Совете по добыче торфа, затем с рождением сына переехал в деревню и был председателем сельскохозяйственного кооператива. Завязал связи с литовским сопротивлением, и в 1944 году в качестве командира батальона вступил в подпольные территориальные силы обороны, организованные генералом Повиласом Плехавичюсом. После разгона этих сил нацистами, Жямайтис скрылся.

После занятия Литвы Красной Армией (март 1945) вступил в партизанский отряд «Ласка» Юозаса Цепойниса в качестве начальника штаба. 22 июля 1945 участвовал в первом бою с Красной Армией. В августе 1946 г. становится командиром отряда «Кабан», с 1947 года возглавил Жебенкский штаб самообороны, а с 1948 года был назначен командиром партизанского округа северной Литвы.

В феврале 1949 года на съезде партизанских командиров избран председателем президиума Совета союза борцов за освобождение Литвы, которая приняла политическую декларацию о ведении вооружённой борьбы за восстановление самостоятельной демократической Литовской республики. Также избран и. о. командующего силами обороны, с присвоением звания генерала.

В декабре 1951 г. перенёс инсульт и был парализован. В мае 1953 г. местонахождение Жямайтиса было выдано начальником его охраны, в результате чего лесной бункер, в котором он скрывался, был обнаружен агентами МВД. 30 мая Жямайтис был арестован и доставлен в Москву, где его допрашивал лично Лаврентий Берия.

Расстрелян в Бутырской тюрьме по приговору Верховного суда Литовской ССР 26 ноября 1954 года.

12 марта 2009 года Сеймом Литовской Республики признан фактически исполнявшим обязанности Президента Республики, главой сил, боровшихся против оккупации Литовского государства.

Награды

Память

  • С обретением Литвой независимости Жямайтис был признан национальным героем Литвы.
  • В 1995 году о нём был снят документальный телевизионный фильм «Четвёртый президент» („Ketvirtasis prezidentas“; режиссёр Юозас Саболис, авторы сценария Эугениюс Игнатавичюс и Ю. Саболис).
  • В 1996 году на родине Жямайтиса была установлена часовня на столбе (koplytstulpis).
  • Декретом президента Литвы Жямайтис в 1997 году был награждён Большим крестом ордена Креста Витиса.
  • В 1998 году ему было присвоено звание бригадного генерала. С того же года его имя присвоено Военной академии в Вильнюсе.
  • В Вильнюсе у здания Министерства охраны края в 1999 году был сооружён памятник Жямайтису (скульптор Виталиюс Лукошайтис).[2]
  • В 2004 году памятник Жямайтису был открыт в Паланге (скульптор Йонас Ягела)[3].
  • В 2009 году была выпущена почтовая марка Литвы, посвященная Жямайтису.

См. также

Напишите отзыв о статье "Жямайтис-Витаутас, Йонас"

Литература

  • Nijolė Gaškaitė-Žemaitienė. «Žuvusiųjų prezidentas». — V.: Lietuvos gyventojų genocido ir rezistencijos tyrimo centras, 2005. — 566, [1] p. — ISBN 9986-757-13-4
  • Rokas Subačius. «Dramatiškos biografijos: kovotojai, kūrėjai, karjeristai, kolaborantai…» — V.: Mintis, 2005. — 443 p.: iliustr. ISBN 5-417-00887-7.

Ссылки

  • [www3.lrs.lt/pls/inter3/dokpaieska.showdoc_l?p_id=339103 LR Seimas — DEKLARACIJA DĖL JONO ŽEMAIČIO PRIPAŽINIMO LIETUVOS VALSTYBĖS VADOVU]  (лит.)

Примечания

  1. Декрет Президента Литвы от 14 февраля 1997 года № 1205 [www.lrp.lt/lt/prezidento_veikla/apdovanojimai/apdovanojimai_256.html Информация на официальном сайте Президента Литвы] (лит.)
  2. Kazimieras Dobkevičius. [www.xxiamzius.lt/numeriai/2009/03/12/istving_02.html Lietuvos ketvirtasis prezidentas. Laisvės Kovos Sąjūdžio vadui, partizanų generolui Jonui Žemaičiui-Vytautui – 100] (лит.). XXI amžius (12 марта 2009). Проверено 29 июля 2010. [www.webcitation.org/66UpxCq5P Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
  3. Rūta Trimonienė. [www.genocid.lt/Leidyba/17/paminklas.htm Paminklas Jonui Žemaičiui-Vytautui Palangoje] (лит.). Lietuvos gyventojų genocido ir rezistencijos tyrimo centras (19 апреля 2005). Проверено 29 июля 2010. [www.webcitation.org/66UpyNzq2 Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Жямайтис-Витаутас, Йонас

– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.