Жёлоб безопасности
Жёлоб безопасности — углубление между рельсами станционных путей, предназначенное для спасения людей, оказавшихся на железнодорожном полотне, от наезда поезда. Для устройства жёлоба межрельсовое пространство освобождается от шпал (при их применении), части которых размещаются непосредственно под рельсами («шпальные коротыши»). Протяжённость жёлоба безопасности, как правило, совпадает с длиной платформы. Если человек спрыгнул или упал на полотно, он сможет укрыться от приближающегося поезда, если ляжет в этот жёлоб, плотно прижав руки и выступающие части одежды.
Желоба безопасности чаще всего применяются на электрифицированных путях, оборудованных контактным рельсом. Причина этого в том, что человек, спасаясь от приближающегося поезда и стремясь выбраться на платформу, может вольно или невольно коснуться контактного рельса и получить смертельный удар электрическим током. Тогда как при наличии жёлоба безопасности он может лечь в него и практически без риска для жизни и здоровья дождаться полной остановки поезда и дождаться помощи квалифицированных сотрудников. Кроме того, в случае удара от поезда человек более вероятно упадёт в жёлоб, а не под колёса, и получит травмы меньшей тяжести.
Человеку, попавшему в жёлоб, следует расположиться головой к направлению поезда, чтобы его движение не зацепило верхнюю одежду.
Человеку, лежащему ниже головки рельса, опасность не угрожает, так как у подвижного состава нет ни одной детали, расположенной ниже головки рельса.
В России желоба безопасности применяются в основном в метрополитене. При этом жёлоб безопасности совмещён с жёлобом системы водоотвода грунтовых вод.
В Токийском метрополитене жёлоб безопасности отсутствует.
См. также
|
Это заготовка статьи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
Напишите отзыв о статье "Жёлоб безопасности"
Отрывок, характеризующий Жёлоб безопасности
– Попросите ко мне графа.Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
