Жёлтая книга Лекана

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жёлтая книга из Лекана»)
Перейти к: навигация, поиск

Жёлтая книга Лекана (Leabhar Buidhe Lecain) — средневековый ирландский манускрипт, записанный не позднее начала XV века. В настоящее время хранится в дублинском Тринити Колледже; не путать с более поздней «Великой книгой Лекана»[1].

Манускрипт написан на пергаменте и состоит из 344 колонок текста. Первые 289 были записаны к 1391 г., оставшиеся — к 1401 г. Язык рукописи среднеирландский[1].

В книге почти полностью содержится Уладский цикл, в том числе фрагментарная версия «Похищения быка из Куальнге», которая является компиляцией двух или более ранних версий, на что указывает большое количество дублируемых в тексте эпизодов и отсылок к другим версиям[2].

Эта фрагментарная версия «Угона быка из Куалнге» частично пересекается с другой, также не полностью сохранившейся редакцией в «Книге Бурой Коровы»; текст, который на данный момент считается текстом первой редакции «Похищения», основан на этих двух рукописях.

В «Жёлтой книге Лекана» содержится древнейшая из сохранившихся версий рассказа о смерти Фергуса мак Ройха.

В дополнение к этим материалам, относящимся к уладскому циклу, в книге имеются поздняя версия «Путешествия Майль Дуйна», собрание ирландских триад, и тот же огамический трактат, что и в «Баллимотской книге». Другая редкая сага в этой рукописи — «Установление владений Тары» (Fallsigud teglach Tara), где старейший житель Ирландии — Финтан рассказывает святому Патрику историю острова. В саге фигурирует странный персонаж Трефуйлнгид Трееохайр, великан с холма Тары, который первым поведал ирландцам о распятии Иисуса Христа[1][3].



История рукописи

Фактически то, что именуется «Жёлтой книгой Лекана», представляет собой несколько фрагментов рукописей, собранных под одной обложкой. Эта фрагменты были приобретены в 1700 году Эдвардом Ллуйдом у нескольких ирландских антикваров, которые, возможно, получили их от Дубалтаха Мак Фир Бисиха, крупнейшего ирландского антиквара XVII в., предки которого, учёное семейство Фир Бисихов, принимали участие в создании этих рукописей. Луйд переплёл семнадцать рукописей в один том, и назвал его «Жёлтой книгой Лекана». Название он взял из одного из писцовых колофонов: «(Кни)га Жёлтая Лекана — имя этой книги; я — Китруад, сын Тадга Рыжего» (ирл. [Leab]ar an Buide Leacain anim an leabhair so; mise Cirruaidh mac Taidg Ruaidh).

Часть рукописи была создана Гиллой Исой Мором Мак Фир Бисихом между 1398 и 1417 годами. Сохранилось девяносто девять листов, написанных его рукой; в научной литературе они именуются «Книгой Гиллы Исы» (Leabhar Giolla Íosa — LGÍ). Именно эти страницы содержат наиболее важные древне- и среднеирландские тексты (в том числе и «Похищение быка из Куальнге»). Согласно колофону, Гилла Иса писал рукопись для себя и своих детей. Другие страницы принадлежат перу ученика Гиллы Исы, Мурхада Риабаха (Рябого) О Куннлиса. По мнению ирландского филолога Т. О Конхьяннана, значительная часть «Книги Гиллы Исы» происходит из утраченной «Книги Глендалоха» и сохранившейся до наших дней Лейнстерской книги. Несколько страниц в «Жёлтой книге Лекана» написаны Соламом О Дрома, одним из писцов Книги Баллимоута.

Напишите отзыв о статье "Жёлтая книга Лекана"

Примечания

  1. 1 2 3 [www.maryjones.us/jce/yellowlecan.html Jone’s Celtic Encyclopedia]
  2. В связанной с «Похищением» саге «Dofallsigud Tána Bo Cuailnge» («Как было найдено „Похищение быка из Куальнге“») из «Лейнстерской книги», говорится так: «Собрались однажды поэты Ирландии вокруг Сенхана Торпеста, дабы выяснить, знает ли кто-нибудь из них Похищение быка из Куальнге целиком. Но сказал из них каждый, что известна ему лишь часть». См. «Похищение быка из Куальнге» / Изд. подг. Т. А. Михайлова, С. В. Шкунаев, М., «Наука», 1985. С. 5.
  3. Согласно «Установлению владений Тары», это произошло в присутствии Финтана в царствование Конайнга Бекеклаха. Эта версия противоречит известной легенде о смерти Конхобара мак Нессы (также содержащейся в «Жёлтой книге Лекана»), в которой говорится, что распятие Христа произошло в царствование этого короля: он узнал об этом одним из первых от послов римского императора и умер от горя и гнева.

Отрывок, характеризующий Жёлтая книга Лекана

– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.