Жёлтиков монастырь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Монастырь
Жёлтиков монастырь
Желтиков Успенский мужской монастырь

Жёлтиков монастырь
Страна Россия
Координаты 56°49′43″ с. ш. 35°49′52″ в. д. / 56.8288778° с. ш. 35.8312222° в. д. / 56.8288778; 35.8312222 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.8288778&mlon=35.8312222&zoom=15 (O)] (Я)
Конфессия Православие
Епархия Тверская
Тип Мужской
Основатель Арсений Тверской
Дата основания 1394
Состояние Не действует

Жёлтиков монастырь — уничтоженный в советское время православный мужской монастырь под Тверью, один из наиболее значительных религиозно-культурных центров средневекового Тверского княжества.



История

Успенский Жёлтиков мужской монастырь был одним из древнейших на тверской земле. Он основан в 1394 году, в княжение Михаила Александровича, епископом Арсением. С западной стороны монастырь окружала сосновая роща. Местность эта в давние времена называлась Жёлтиково и связывалась историческими преданиями с событиями примирения после долгой вражды Тверских удельных князей с Московским князем Василием Дмитриевичем в конце XIV века. Расположенный на левом берегу Тьмаки при въезде в Тверь со стороны Старицы монастырь на протяжении многих столетий играл важную роль в защите юго-западных рубежей города от вражеских нападений. Первый деревянный храм обители выстроили в 1394 году и освятили во имя преподобных Антония и Феодосия Печерских — в память о бытности Арсения, до возведения его в сан архиепископа тверского в 1390 году, постриженником Киево-Печерской лавры. В 1404 году в центре обители возвели каменный соборный храм во имя Успения Пресвятой Богородицы. В 1409 году владыка Арсений умер и был погребён в обители.

В начале XVII века монастырь разорили польско-литовские интервенты. Многие постройки его были сожжены. С 1630-х гг. обитель понемногу стала восстанавливаться, а в 1654 году перестроили главный собор.

Расцвет монастыря, пользовавшегося особым покровительством Петра I, пришёлся на первую четверть XVIII столетия. В это время были возведены Алексеевская церковь (1709 г.) с примыкавшими к ней палатами (1716 г.), новая церковь Антония и Феодосия Печерских (1709 г.) и новый Успенский собор (17131722 гг.), сформировавшие основную архитектурную композицию монастырского комплекса, сохранявшуюся вплоть до закрытия обители в 1928 году. В XVIII веке монастырь обнесли высокой каменной оградой с крытыми галереями-переходами и двумя угловыми башнями. В 1789 году в монастыре был похоронен Михаил Тимофеевич Коняев — капитан генерал-майорского ранга, герой русско-турецкой войны 1768—1774 годов.

В начале XX столетия на территории монастыря находились Успенский собор (его пять глав хорошо видны в центре снимка), Алексеевская церковь с примыкавшими к ней палатами (справа от въездных ворот), церковь Антония и Феодосия, а близ неё — братские и настоятельский корпуса (1837 г., в левой части снимка). В восточной части обители располагались въездные ворота (1833 г.). За ними на фото виден шатёр колокольни 1833 года. Пространство между палатами царевича Алексея и главным собором занимал монастырский сад.

Царские чертоги монастыря были взорваны в 1930 г. Старая колокольня разобрана полностью; у новой трехъярусной колокольни 1914 года верхних два яруса были разобраны на кирпичи ещё в 1930 году. До начала войны 1941-45 гг. на территории монастыря располагались авиамастерские, в соборе был устроен магазин. В основном монастырь пострадал в октябре 1941 г. при отступлении наших войск из Твери (тогда — Калинина). Были взорваны жилой настоятельский корпус, Успенский собор, церковь прп. Антония и Феодосия, ограда, ризничная-часовня и Алексеевская церковь. В послевоенное время на территории монастыря был устроен склад ГСМ военной части. В 1945 году Жёлтиков монастырь был снят с госохраны.

В настоящее время областной комитет по охране историко-культурного наследия оформляет вновь взятые под охрану территории и остатки построек Жёлтикова монастыря.

Настоятели

Напишите отзыв о статье "Жёлтиков монастырь"

Ссылки

  • [otveri.info/?p=6090 Книга «Описание второклассного Тверского Успенского желтикова монастыря» на проекте «Тверской дайджест»]
  • [drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=477 Открытая православная энциклопедия «Древо»]
  • [sobory.ru/article/index.html?object=04673 Фотографии и описание]
  • [region.tverlib.ru/cgi-bin/fulltext_opac.cgi?show_article=1475 на проекте «Тверская область»]

Отрывок, характеризующий Жёлтиков монастырь

– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.