Жёлтый металл

Жёлтый металл
Жанр:	роман
Автор:	Валентин Дмитриевич Иванов
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1954
Дата первой публикации:	1956
Издательство:	Молодая гвардия

«Жёлтый металл» — детективный роман советского писателя Валентина Иванова, завершённый в 1954 году, и опубликованный издательством «Молодая гвардия» в декабре 1956 года. Через четыре месяца после публикации, в апреле 1957 года, изъят по распоряжению Главлита — за «хулиганские выпады в адрес грузин и других советских народов», более не переиздавался. Сюжет романа внешне традиционен для литературы сталинской эпохи: произведение разоблачает пьяниц, вредителей и иностранных агентов, однако фактически представляет собой памфлет, резко бичующий советскую систему: в романе детально показан механизм хищения золота — стратегического металла, и различные с ним манипуляции. Также, по словам Н. Митрохина, эта книга отличалась «махровым» этнонационализмом, представляя собой «первое в СССР за несколько десятилетий литературное произведение на русском языке, проникнутое ксенофобией в отношении целого ряда этнических групп и ещё три десятка лет не имевшее в этом деле публично заявлявших о себе последователей».

Сюжет

Время действия романа — 1952 год, место действия — значительная часть Советского Союза: Сендунские золотые прииски где-то в Восточной Сибири, Москва, С-и (Сочи), Н-к (Новороссийск), Котлов (Казань), Баку, К. (Коканд или Бухара) и др.

На Сендунских приисках несколько рабочих при промывке золота стараются утаить золотой песок. Десятки (а то и сотни) граммов золота каждый день попадают вместо государственного хранилища в их руки. Все эти рабочие до указа 1950 года работали в частных золотых артелях. Владельцы «желтого металла» ищут выход на чёрный рынок. Приисковый закройщик Бородский скупает из-под полы краденое и припрятанное с артельных времен золото по цене 5 рублей за грамм. Большая часть денег рабочими пропивается.

Главным героем романа является Григорий Маленьев — приисковый рабочий, совращенный не Бородским (который платил слишком мало, но будоражил умы), а своим товарищем — контролером прииска Василием Лугановым и горным мастером (то есть непосредственным начальником) Александром Окуневым. Вскоре предложенная Окуневым цена — шесть с половиной рублей за грамм — перестала устраивать Маленьева с Лугановым. Они нашли самостоятельный канал сбыта и сами стали посредниками для части приисковых рабочих.

Родственники Луганова, проживавшие в приволжском городе Котлове, свели его со старообрядцем Петром Зимороевым, который купил у него золотой песок уже по 24 рубля. В свою очередь Зимороев продал металл проживающему в том же городе Михаилу Трузенгельду, который тут же перепродал его за 27 рублей бывшему часовщику Владимиру Бродкину. Бродкин отвез золото в Москву некой Рике Мейлинсон уже по 40 рублей за грамм. От неё золото неведомыми путями уходило к её южноамериканским родственникам, покинувшим Россию перед революцией. Другой канал сбыта от Зимороева вел на юг — в Бухару. Если золото не покупал Трузенгельд, то его брал Исмаил Иксанов — татарский националист и подпольный предприниматель, действующий под разными именами в разных городах.

Маленьев и Луганов скупали у приисковых рабочих только часть золота. Окунев имел нескольких добытчиков и свой экспортный канал. Его жена и брат, жившие отдельно от него на Черноморском побережье Кавказа, регулярно получали из Сибири посылки с металлом и сбывали его по 30—34 рубля местным жителям — ювелиру Леону Томбадзе и художнику-кустарю Арехте Брындыку, бывшему кулаку, который до войны работал на Кавказе в золотодобывающей артели. Кому перепродавал золото Брындык, остается в романе нераскрытым, пути, идущие от Томбадзе, показаны полностью. Один раз с помощью друга своего отца он продал золото в Баку шпионам-иранцам по 48 рублей за грамм, но потом, убоявшись слишком крупных цен, стал систематически, но гораздо дешевле сдавать металл живущему в соседнем городке ювелиру Магомеду Абакарову, который вез его в Узбекистан и с помощью родственников продавал в Бухаре крупному работнику облторга Хусейну по 44 рубля.

Для детектива финальная часть слишком коротка: вся преступная система разоблачена — жена Окунева взята с поличным при получении золота, и сдаёт мужа вместе с Томбадзе. Брындыку удаётся бежать (он случайно узнал об аресте Томбадзе), но его ловят на родине — на Украине, откуда он перебрался на Кавказ ещё перед раскулачиванием. Маленьев, убоявшись последствий хищения, продаёт весь металл и переезжает из Сибири к родственникам жены в З-к (Зеленодольск), бросает пить, и даже награждён за спасение из проруби милиционера, из-за чего в конце отделывается условным сроком.

По мнению Н. Митрохина, длинное описание цепочки перепродаж золота и короткая финальная часть нужны автору для того, чтобы выполнить свою основную задачу: «продемонстрировать множественность видов нелегального бизнеса, существовавшего в сталинском СССР, и тем самым фактически обличить существующую в государстве экономическую практику, приписав самые негативные её стороны влиянию „инородцев“ и других заведомо „чуждых элементов“ — старообрядцев и иностранных агентов».

Критика

В феврале 1957 года в журнале «Крокодил» вышел резко критический фельетон «Аллюры храбреца». В фельетоне приводился набор цитат, свидетельствующих «о недостаточной правке романа со стороны редакции», как, например: «крупная овчарка зарычала было, но тут же, узнав посетителя, подавилась и пошла к нему, развратно виляя длинным телом и сворачивая на бок морду» (в романе — с. 95). Вместе с тем бо́льшая часть приведенных цитат касалась выпадов В. Иванова против героев с неславянскими фамилиями. В конце рецензии её анонимный автор (в «Крокодиле» публикация неподписанных текстов была редким явлением) журил создателя и редактора романа за недостаточное знание русского языка. Характерно, однако, что оргвыводов ни по работе редакции, ни по деятельности писателя сделано не было.

Издание

• Иванов В. Д. Жёлтый металл: Роман. — М.: Молодая гвардия, 1956. — 406 с. — 90 000 экз.
• В 2015 году роман был переиздан издательством «Орион» в оформлении, имитирующим «рамку» «Библиотеки приключений и научной фантастики». Тираж и ISBN не были указаны.

Ссылки и источники

• Блюм А. В. [www.opentextnn.ru/censorship/russia/sov/libraries/books/blium/ilp/?id=382 Запрещенные книги русских писателей и литературоведов 1917-1991]. [И-К], №210. Проект «Открытый текст» (2003). Проверено 1 октября 2016.
• Николай Митрохин. [magazines.russ.ru/nlo/2006/80/mi16.html Евреи, грузины, кулаки и золото Страны Советов: книга В. Д. Иванова «Желтый металл» — неизвестный источник информации о позднесталинском обществе]. Новое литературное обозрение, 2006, №80. Журнальный зал. Проверено 1 октября 2016.
• [www.fantlab.ru/work220340 Информация о произведении «Жёлтый металл»] на сайте «Лаборатория Фантастики»

Отрывок, характеризующий Жёлтый металл

Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.